Тимковскому. На отъезд его в Америку

Готово! Ясны небеса;

В волнах попутный ветр холмится,

И чутко дремлют паруса,

И гром над пушкою дымится.

Бокал! Бокал! Пускай струя

Сребристых вод донских пред нами

Горит жемчужными огнями

И шумно плещет чрез края.

Ударив дружно руки в руки,

Мы усладим прощальный час

И горечь долгия разлуки,

Судьбой положенной для нас.

К чему роптать? Закон небесный

Нас к славной цели предызбрал,

И он же нам в стране безвестной

Ту цель в рассвете указал.

Какая цель! Пустыни, степи

Лучом гражданства озарить,

Разрушить умственные цепи

И человека сотворить;

Раскрыть покров небес полночных,

Богатства выспросить у гор

И чрез кристаллы вод восточных

На дно морское кинуть взор.

Послушать тайные сказанья

Лесов дремучих, скал седых

И вырвать древние преданья

Из уст курганов гробовых;

Воздвигнуть падшие народы,

Гранитну летопись прочесть

И в славу витязей свободы

Колосс подоблачный вознесть.

В защиту правых, в казнь неправым

Глагол на Азию простерть,

Обвить моря, орлом двуглавым

И двинуть в них и жизнь и смерть.

Такая цель! Мой друг, ужели,

Себе и чести изменив,

Мы отбежим от славной цели

И сдержим пламенный порыв!

Ужель, забыв свое призванье

И охладив себя вконец,

Мы в малодушном ожиданье

Дадим похитить свой венец?

Нет! нет! Пока в нас сердце дышит, -

Пока струится жар в крови, -

Ничто, ничто да не подвижет

Святой и доблестной любви!

Сомненья робкие подавим,

Явим величье древних дней,

И козням зла противпоставим

Всю силу твердости своей.

Великим трудностям - терпенье;

Ошибкам - первые плоды;

Толпе насмешливой - презренье,

Врагам - молчанье и труды.

Желанье славы есть уж слава;

Успех достойно превознесть;

Но кто ж дерзнет исхитить право

Героя падшего на честь?

Но кто ж дерзнет клеймом бесчестья

Его паденье запятнать,

И в то же время низкой лестью

Успех злодейства увенчать?

Влеченью высшему послушны,

Мой друг, оставим малодушных

С их целью жизни мелочной,

С самолюбивым их расчетом -

Изнемогать под вольным гнетом

И смыться темною волной.

Не охладим святого рвенья;

Пойдем с надеждою вперед.

И если... пусть! Но шум паденья

Мильоны робких потрясет.

1835