* * *

Моей стране везло –

она одолевала

большое зло и малое.

Но вот родное зло

пригрелось, приросло,

прикинулось судьбою.

Хоть и внебрачно зло,

но всё-таки родное.

Зубами гложет грудь,

хотя и не грудное.

Что вытворяет – жуть!

Но всё ж оно родное.

Сил не осталось жить.

– За то, что ты такое,

убить тебя, убить!

Но как убьёшь родное?

И родине моей,

заплаканной зегзице,

и горше, и больней,

чем римской той волчице,

которой всё равно,

кто ей сосцы кровавил,

и Каин ей родной

не менее, чем Авель.

И родина, венцом

своим терзаясь снова,

стоит, уткнув лицом

родное зло в панёву,

и левою рукой

жест делает неясный,

чтоб отошло добро

туда, где безопасно… 

1989