* * *

Пригрезился, быть может, водяной,

Приснился взгляд – под осень омут синий!

Но, словно я по матери родной,

Теперь горюю над лесной пустыней...

И что с того, что зайца из куста

Простой ошибкой принял я за беса,

Зато, как явь, певучие уста

Прослышал я в немолчном шуме леса!

Мне люди говорят, что ширь и даль

За лесом сердцу и глазам открылась,

А мне до слез лесной опушки жаль,

Куда ходил я, как дьячок на клирос!

Жаль беличью под елью шелуху

И заячьи по мелколесью смашки...

Как на мальчишнике засевшую ольху,

Одетую в широкие рубашки!

Жаль стежки лис, наброшенные в снег,

Как поднизи, забытые франтихой,

И жаль пеньки и груды тонких слег,

Накрытых синевою тихой...

Вздохнуть на них присядет зимний день

И смотрит вниз, не подымая взгляда...

И тень от облака да я, как тень,

Бредем вдвоем по дровяному складу...

А мужикам, не глядя на мороз

Приехавшим за бревнами на ригу,

Я покажусь с копной моих волос

Издалека похожим на расстригу!

1929