Сергей
Коколов

* * *

Я её занавесил делами, домом, собой. 
Таня брала ножницы, стригла толстую 
     нить, 
вязала свитер, тёплый такой, 
можно в нём жить. 
  
Была ещё не собака, не кошка – так, 
недоразумение в собачьем обличье, 
стоило сделать ей знак 
рукой – прибежит, отыщет. 
  
Нитки катались более ста цветов, 
собака болталась в нитках и под ногами, 
Таня дарила несвязанных свитеров 
вязаное цунами. 
  
Было тепло, как же было зимой тепло, 
я как-то Тане даже сказал об этом: 
всю зиму вязала зиме назло, 
мне назло – летом. 
  
Однажды, запутавшись 
в нитках, 
себе, 
делах, 
чиркнул-поднёс к вороху судеб спичку, 
Таня смотрела, вымолвить не могла, 
позже зато написала в личку, 
  
что ничего я не понял, что я ваааще 
должен ценить её и грустить, и плакать, 
что таких, как она, никто не наварит 
     щей, 
я ответил: «как там собака?»