Нежность санкюлотов

Мы не знаем слова «Пощади!».

Пусть кипит кромешная работа –

Великан на светлой площади

Пробует ступени эшафота.

В горе нашем, хмурясь и дрожа,

Смертным криком надрывая голос,

Мы несем на острие ножа

Нежность, тонкую как женский волос.

Нам гробницы – стены волчьих ям,

Старых рвов зеленые трущобы.

Нежность к погибающим вождям

Обрастает черной тенью злобы.

В паутинном стынущем углу,

Не найдя кривого изголовья,

Робеспьер на каменном полу

Стонет и плюется синей кровью.

Перед устьем гибельной тропы

Он упал… Готова ли могила?

Эй вы, там, цирюльники толпы,

Не жалейте жаркого точила!

Он лежит… Виски – что серебро.

Слушай, страж, зевающий у входа:

Кандалы, пеньковое жабо

Не к лицу Защитнику народа!

Председатель тайного суда,

Разложи скорей свои бумаги!

Ведь не зря сегодня господа

Вынули упрятанные шпаги.

Нам гробницы – стены волчьих ям,

Мы – колосья темного посева.

Нежность к убиваемым вождям –

Лишь подруга алчущего Гнева.

Он идет, горит багровый рот…

Песня гнева, ты не вся пропета!

Мы не зря промыли эшафот

Рыжей кровью Толстого Капета!

1927