1924

Россия... Как в тысячелетье былом,

Завьюженный мир обычен,

Над полем пустынным

На бойню, на слом

Шли тучи упрямо, по–бычьи...

Но день побледнел, потемнел и стих.

И мгла подступила слепая;

Неистовый вихрь

На дороге настиг,

В сугробах за гробом рыдая.

За гробом шагали,

Плечо к плечу,

Как на труднейший приступ;

На знамени траур не скрыть кумачу,

Слезу не скрыть коммунисту...

Над Красною площадью тишина,—

Такого не знали безмолвья.

Тогда, затаив дыханье,

Страна

Поникла у изголовья.

И пять ночей и дней трепетал

Прощания марш лебединый,

Он под ноги падал, взлетал и стихал

У гроба, где скульптор изнемогал

Над обессиленной глиной.

Пришли делегаты издалека.

Колонны кругом темнели.

Он был неподвижен,

Как будто слегка

Прилег утомленный Ленин.

Как будто бы вслушивается в бой,

Решительный и последний,

И в мощный железобетонный прибой,

Индустрии шаг победный,

Где реки и дебри бредут на порог,

В потемках лучина светит...

Он встал над миром,

На грани эпох,

На грани тысячелетий...

Не смерть, а бессмертье,

И не тишина,

А клятва народа в безмолвье.

Тогда, затаив дыханье, страна

Стояла у изголовья.

Склонялось над гробом знамя, дымясь

Походом еще небывалым,

И орден сиял на груди,

И я

Под знаменем шел от заставы.

И руку текстильщицы сжал металлист,

Сказал рудокоп сурово:

— Свершим заветы твои, Ильич.

В том родине нашей слово!..

1927