Наследный дом

«В долгу мы...» - слышу я порою,

эстрадники выходят на торги...

Я в доме деда, я не на постое,

да разве у таланта есть долги?

Мне светит истиной

в строке находка,

в душе бушуют волны языка.

Ржаной ломоть и молока махотка

на деревянном блюде мужика.

Ночь вороная в бляхах,

в звездной сбруе,

идет, перемогаясь, за стеной.

Стол выскоблен.

Я в смысл слова связую,

отрадно знать: тень деда за спиной.

Свеча в слезах.

Бумага в мыслях острых.

Свеча и тишь. И в поле хлебозор.

Поэзия, ты подвиг духа, постриг,

ты - пытка словом,

сердца приговор.

Свеча исплакалась. И сказ неистов,

как будто в нем живешь

в последний раз.

Венцы в морщинах. Запахи смолисты,

проконопачен плотно каждый паз.

Отшельник ли?

Спокойствие древнейших

с отчаянностью сердца сведено.

Играй, перо, назло судьбе-судейше!

Свеча в окне. Клен трется об окно.

Сквозь морок-синь

заострена пшеница,

мной сеяна. Светает на дворе.

Лик Пантократора яр на божнице -

искусство веры...

Век двадцатый длится

Свеча в слезах. И голова в заре.

БЕГ

Откуда это чародейство?

О, как кружится голова!

Преобразуемые в действо,

бегут из небыли слова.

Нет, не тяну их на аркане,

они врываются в блокнот,

одно - взойдет иль в сумрак канет,

другое - по ветру плывет.

И не нуждаяся в опеке, -

чужую власть опередим, -

мы сказке приподнимем веки,

лукаво в очи поглядим.

Все настежь - и весна готова,

и - солнечная тишина,

и слову жарко снится слово,

мысль трудится, себе верна.

Русь, твой простор широк и плавен,

земля родная, как магнит,

и чувство с мыслью в равноправье,

и голос с песней дружно слит.

Не выцвело, не сникло зренье,

еще судьба не отцвела,

нет вдохновенья без прозренья,

нет гения без ремесла.

Я в сказке жил под тонким зонтом

и слышал ржанье, отклик, гик,

и на душевном горизонте

за табуном табун возник.

Они поджарые, крутые...

Мой друг, у древности спроси:

- Да, были масти золотые

и голубые на Руси.

Слова бегут... Но это ж кони,

куда ни глянь, где ни ступи,

на диком, бешеном разгоне

они несутся по степи.

Слова бегут... Все те же кони,

доносится горячий дых,

и без приманки на ладони

ловлю буланых и гнедых.

Оглаженные бурей стати,

любимые из вороных,

чтоб запаленными не стать им -

метафорой укрою их...

Летят, стремительностью скрыты

и вытянувшись, как цевье;

так дерзко цокают копыта,

аж с криком вьется воронье.

Летят, - врываясь на иконы,

ездец с копьем в руке тугой,

О, золотые мои кони

и голубые под дугой!

Сюда, сюда! В железном звоне

ко мне сбегаются на сказ

слова мои, вы - кони, кони,

свирепо объезжаю вас.

Но время в звездах и кометах,

их разноцветия горят,

бушует год, играет лето,

а кони - в сказке говорят.

* * *

С огромной бочкой датская палатка...

С огромной бочкой датская палатка,

дым из трубы летит, касаясь шатко,

железное нутро раскалено от зноя

Читаю Лермонтова - и над головою

полет орла и быстрота касатки.

Читаю Лермонтова... Зэков лики

тасуются, как вещие улики,

как знаки в беззаконном мраке.

Красноубийцы, - вот живые блики,

из глаз летят и огневеют крики.

Читаю Лермонтова вслух. Собаки

рычат у входа. Возглас: «Замолчать»

И смеркло слово. Кобелям звучать...