Стансы

Стен городских затворник своенравный,

Сорвав в лесу весенний первый цвет,

Из-под небес, из родины дубравной,

Несет его в свой душный кабинет.

Рад человек прекрасного бессилью!

Что в нем тебе? Зачем его сорвал?

Чтоб цвет живой, затертый едкой пылью,

Довременно и без плода извял.

Так жизни цвет педант ученый косит,

И, жаждою безумной увлечен,

Он в мертвое ученье переносит

Весь быт живой народов и времен.

В его устах все звуки замирают,

От праотцев гласящие живым,

И в письменах бесплодно дотлевают

Под пылью букв и Греция и Рим.

Нет, не таков любитель светлой Флоры!

От давних жатв он копит семена;

Дохнет весна - и разбежались взоры:

Живым ковром долина устлана.

Равно поэт в себе спасает время,

Погибшее напрасно для земли,

И праздный век, увянувшее племя

Пред ним опять волшебно расцвели.