Анне Барковой

Боги жаждут... Будем терпеливо
ждать, пока насытятся они.
Трут намок. Раскрошено огниво.

Вязнут в плоти зубья шестерни.

Рвётся пряжа. Атропос зевает.

Энио таращится в окно.

Над пустыней солнце замирает,

покрывает пыль веретено.

Трубный рёв обрушивает стены

и плывёт, угрюма и страшна,

раздвигая тушей клочья пены,

в низком небе мёртвая луна.

Похоть душ взывает и взыскует,

похоть тел сиренами поёт,

и Форкида смертная тоскует,

в безнадёжный ринувшись полет.

В борозде, ползущей вслед за Кадмом, –

по иному нам не суждено, –

задыхаясь в мраке безотрадном,

прорастает мёртвое зерно.

Боги жаждут... Так поднимем чаши

за судьбу, которая свела,

оболочки сброшенные наши –

в никуда бредущие тела…