Борису Пильняку

Ни ритм, ни метр уже не строим,

чеканной рифмы не куём.

Скрипим пером блудливым, коим

бумагу пачкаем. Внаём

сдаём расстроенные лиры,

незрячи, немы и глухи…

Не смеют, что ли, командиры

нам запретить писать стихи,

заставив перейти на прозу,

где, без забот и без труда,

несутся сани по морозу,

выходит Лиза из пруда,

деревни мимо проезжая,

слетает шляпа с головы,

и мчится тройка удалая

среди некошеной травы,

заводят в теёмные аллеи

следы невиданных зверей,

и расчищает пропилеи

в забытый храм архиерей.

…В чужбине свято наблюдаю

родной обычай старины

и не спеша иду по краю

давно погашенной Луны…