* * *

Моей жене, леди Виктории Джейн

Из зеркала смотрит изысканный труп,

кидается век-волкодав,

безумный поэт, непорочен и глуп,

пихает, как шапку в рукав,

бесплодную шубу сибирских степей,

давно обмелевший Байкал.

Свисают тела с оголённых ветвей,

рыдает гармошка, и кал

налип на сапог. Или это сапог

в него, не подумав, вступил.

Хрипит трубадур. Задыхается рог,

и черви ползут из могил.

А мы не способны ни петь, ни терпеть,

ни думать, ни плакать, ни жить.

Хохочет палач. Развевается плеть.

Судьбы обрывается нить…