Валерий
Митрофаненко

Ну что мне делать с этою страной?

Ну что мне делать с этою страной?

Она родила всех моих любимых,

Она казнила всех моих любимых.

Она нежна, но так груба со мной.

Где кнут в почёте, словно бы не кнут.

Где плут в почёте, словно бы не плут.

Где пнут и непременно разопнут

В неравном счёте.

Ну что мне делать с этою страной?

Она мне дорога, хоть и дешёвка.

За понюх табака, за лоскут шёлка

Она готова выглядеть срамной.

Где бег гонца не будет знать конца,

Где у юнца не сложится лица,

Где мудреца сочтут за подлеца,

А подлеца достойным быть венца.

Ну что мне делать с этою страной?

В ней и поэты больше, чем поэты –

Невидимые носят эполеты,

А в тень стреляют тыльной стороной.

Ну что мне делать с этою страной?

Я без неё и жизнь свою не знаю,

Я вместе с ней и счастлив, и страдаю

За каждый случай правды прописной.

Где друг намного ближе, чем родной.

Где душу вижу, если заодно.

Где что-то от рождения дано

И мне, и иже.

Где глубина не ведает и дна.

Где правда так наивна и красива.

Где вдруг приходят и любовь, и силы,

И жизнь за всё за это отдана.

А вы знаете…

А вы знаете, что идёт время,

Когда не нужно будет жить во лжи?

А вы слышали, что идут люди,

Они такие же, как и мы?

Они гордые и независимые,

Хотя чувствительны и нежны.

Они просто честны и умны.

Они не станут петь под дудочку,

Они просто будут петь,

Не продадутся за хлебную корочку,

Потому что хлеб – это их труд.

И все дутые короли станут голыми,

А их подлые мыслишки видны.

И реки с лесами наполнятся,

И не серыми будут дни.

А вы знаете, что идёт время,

Когда дети не будут играть в войну,

Когда матери своё семя

Не зароют в чужой песок.

О замках позабудут двери,

Всех впустят, и можно назад.

Когда будут ручными звери,

А не будет ручных гранат.

А вы знаете, что идёт время,

Когда не нужно будет бояться, что живёшь хорошо.

Потому что дом, который построил Джек

Не на ворованные гроши из казны.

А зависть останется в прошлом,

Как забытый зубной порошок,

А козлами станут называться только козлы.

А вы знаете, что идет время,

Когда не нужно будет жить во лжи?

А вы знаете, что идут люди, –

Они такие же, как и мы…

* * *

Белый, белый пароход

Обязательно придёт,

Я его полвека жду,

Жду его полвека.

В тишине его кают

Из каюка я в уют, –

Не пропьют не заклюют

Человека.

Знаю, точно будет он,

Крик его, как камертон.

Из таверны прибегут зазывалы.

В армяке своём простом,

С недописанным листом

Поднимаюсь на простор

Из подвала.

Здравствуй, здравствуй, мой родной

Я надеждою одной

Как случалось, так и жил,

Жил, как жилось.

Не прокис и не исчез,

Бодрых песен, да чудес,

Да безоблачных небес

Не случилось.

* * *

По шкафам шнырять без толку,

Заржавел со смыслом нож, –

Прокатился чёрт по полкам, –

Кукиш с маслом не найдёшь.

А душа она такая, –

Нету хлеба, ну и пусть,

И сама себе таскает

С грусти радость, в радость грусть.

А душа, она теснится,

Если песен не поёт.

Может век она поститься,

А без песен пропадёт.

Пропою я пару строчек,

Загляну опять в столы.

Глядь, плывёт один кусочек

Залежалой камбалы.

Ну, теперь, пожалуй, можно

Целый век и дальше жить,

А за этот век не сложно

Даже песенку сложить.

И когда на нотном стане

Станут песенкой лады,

Чёрт объевшийся отстанет,

Бог воздаст нам за труды.

Город без мастеров

В этом городе нет мастеров и одна суета.

В этом городе музыка вторит дешёвой попсе.

В этом городе нету возможности в небе летать,

А живущие мёртвой водою опоены все.

И беда уже тесно вковала свои сапоги

В эту бедную землю, в которой земли уже нет.

И какое бы зло ни случилось, сказать не моги,

Потому что над всякою правдой поставлен запрет.

И заочно к пожизненным срокам введён приговор

Для иных, кто случайно забрёл в эту самую глушь.

Потому что здесь каждый прохожий заведомо – вор

И для этого лживый доносчик на каждом углу.

Здесь отцы-молодцы, но большие любители груш.

Здесь растят пацанов для того, чтоб их в тюрьмы сажать.

Сигаретные девочки – в ком безмолочная грудь –

Подрастают затем, чтоб мальчишек для тюрем рожать.

В этом городе бедный сапожник печёт пироги,

Потому что за это ему заплатили аванс.

И не знает, что если б он мастерски шил сапоги,

То у города без мастеров появился бы шанс.

Посвящение на 40 дней вечности

Отмытарил ясный сокол,

Око блеском не горит,

Высоко теперь – высоко

Вечный дух его парит.

Над силками, над крюками,

Над бездумною молвой,

Не достанет чёрный камень

Сердце светлое его.

Разорили, разорили,

Но птенцам его в миру

От своих могучих крыльев

Раздарил он по перу.

По перу, да по словечку

По душе, да по уму.

Вот и бедного сердечка

Не хватило самому.

Ах, вы, чёрные кружила,

Ах, вы, злое вороньё,

Не тащили б его жилы,

Не валили бы враньё.

Да дурными б языками

Не нацеливали зло, –

Не попал бы чёрный камень

В ослабевшее крыло.

Он бы силушки напился,

Он бы только захотел,

Он бы снова оперился

И к птенцам своим взлетел...

Он бы светлую дорогу

С высоты бы разобрал,

Не хватило-то немного... –

Пониманья и добра.

Ах, какая же кручина,

Ах, какая же беда –

Сердце светлое почило,

Не вернётся никогда.

Дайте одиночества

Дайте одиночества,

А не то погибну.

Я бездонной ночи сват,

Я в неё и сгину.

Залечу, укрыться чтоб,

Засвечу лучину,

Затворю окно – озноб,

Заварю кручину.

Кто кого опаивал,

Кто кого отпаивал,

То ли долго спали вы,

То ли вовсе пали вы...

На беду беда летит

Под крылом пророчества.

Всё ли нагадали-то?

Ну, дайте одиночества

Дайте одиночества,

Отболеть, отмучаться,

Заусенец сточится,

Что-нибудь получится.

На краю всегда острей

Боль воспринимается.

А душа, она в костре

Пусть одна помается.

Не позволено нигде

Ни стонать, ни ахаться, –

Это мой больной удел,

Мне в нём и барахтаться.

И урчит в ночи сова –

Сгиньте, проповедники.

Мне противные слова –

Ах! какой он бедненький.

Дайте одиночества.

Никакого ляду,

Ваши невысочества,

Мне от Вас не надо.

Если прежним будет мир,

Скверная картинка,

Снова явится Вампир

Нашу пить кровинку.

Вот тогда мои года

С именем и отчеством

Не простят мне никогда.

Ну, дайте одиночества!

* * *

Уезжают друзья,

Им иначе нельзя, –

Не себя, а детей своих жалко.

Их терпенья предел,

Как забор, поредел,

И бесплодною грезится жатва.

Горький мёд дохлебав,

Уезжают к хлебам.

Не от слабости и не от силы.

Там, в далёкой стране,

Будет всё и вполне,

Только маленькой станет Россия.

Уезжают друзья,

Им иначе нельзя,

Не пускаться ж за грошик в коленца.

А сознанье не даст

Не украсть, не упасть,

Значит, корму – подножное сенце.

И в назначенный час

Стон прощальный издаст

Паровозик и медленно тронет.

И покроет глаза

То, о чём не сказал, –

Что Титаник, конечно, утонет.

Уезжают друзья, –

Не оставить, не взять, –

Наша дружба, как солнечный зайчик:

Там, где солнце, – блеснул,

А сгустилось – приснул, –

И не хочется думать иначе.

Но, стряхнувши с колен

Пыль российских проблем,

Распрямиться, – куда ещё проще?

И оставить ребят –

Каждый сам за себя,

Кроме тех, кто глупее и плоше.

Кроме тех, кто, оставшись,

Вгрызётся в удел,

Ну, кому до него, до уродца?

Он ведь сам если б смог,

Если б смог, улетел,

Не остался б средь орд инородцев.

Кроме тех, кто не сможет

Оставить одних

Ни старух, ни дедов костылястых.

Ну, кому невдомёк –

Окаянные дни,

И утонем, теперь уже ясно.

Уезжают друзья,

И винить их нельзя.

Впереди у них долгая пытка

Горький мёд дохлебав,

Уезжают к хлебам,

Но заказана к дому калитка.

И разорвана нить,

И уже не привить.

Корневые утеряны силы.

И в далёкой стране

Пусть всё будет вполне,

Если маленькой станет Россия.

* * *

Ах, листья, листья, их паренье,

Как будто взлёт.

Никто не верит, что арену

Покроет лёд.

И вот, расцвеченные в красках,

Летят, летят, –

Не верить в то, что жизнь прекрасна,

Не захотят.

И, если тоньше разобраться,

То каждый миг

У них в своём листвяном братстве,-

Как целый мир.

И мы с тобой в духовных мерах

Уже летим

И каждый миг подобен эре –

Необратим.

А долетим, в другие сферы

Откроем дверь.

А в зимы я давно не верю,

И ты не верь.

* * *

В неуспешной стране быть не могут успешными люди.

Что б ни делали – всё неуспех в неуспешной стране.

В неуспешной стране неминуемо молодость сгубят

За решеткой, в вине, на игле или в подлой войне.

В неуспешной стране ордена раздают неуспешным,

А потешные, – кто мог успеть, – обязательно те.

В неуспешной стране под святыми скрывают всех грешных,

А святых продолжают всё также держать на кресте.

В неуспешной стране не рифмуется с радостью старость,

А у детства кривое наследство, кривое лицо.

В неуспешной стране полстраны матерями не стало,

У другой половины страны отобрали отцов.

А родится успех, его тут же крестами покроют,

Или будут клубиться, пока не сведут в неуспех.

В неуспешной стране неуспех – это качество крови,

Вот её-то, к большому несчастью, хватает на всех.