Валерия
Исмиева

Чёрная тарантелла

В. Ковенацкому 
  
Уродлив день и всё короче. 
Но умирает, хорошея. 
И чёрный гладиолус ночи 
Ложится в улицы траншею. 
  
Его глубокие воронки 
Со slow-motion рапида 
Сознанья раздвигают кромки 
За геометрию Евклида, 
  
И то, что в пестроте враждебной 
Мелькало противоположным, 
На кривизне пустот волшебной 
Прикосновенно и подкожно. 
  
Но контрапункт неузнаваем. 
Повсюду расцветая вольно, 
Он притворяется вещами, 
Рисунком сольным и трёхдольным: 
  
Покуда город, старый шулер, 
Из рукава метает карты 
Случайных встреч, как снайпер пули, 
С убийственным вполне азартом, 
  
С живыми ручкаются тени, 
В стакане перспективы взболтан, 
Потеет месяц от радений 
Над луковицей горько-жёлтой, 
  
Бренчит игриво lacrimosa 
Огней, растянутых в аллее, 
Лишь коры траурная поза 
Холодным белым пламенеет