Валерия
Исмиева

Костёр

не расспрашивай, ведать грешно – 
от какой темногривой звезды 
этот долгоиграющий шок, 
что за пазухой в ране персты; 
  
как, на ранних трясясь поездах, 
о суставы цикады стальной 
на составы дробилась звезда, 
на состав своей крови земной; 
  
как из розовых ангельских чресл 
пятикратным исходом души 
грозовел ослепительный срез 
и на всполохи сердце крошил. 
  
кто высокооктановый пил – 
и сгорал перегретый мотор… 
кто-то паклю жевал… 
                но кропил 
изо всех заколоченных створ 
  
каждой порой, пронзённой шипом, 
тот трезенский исколотый мирт – 
и всходил над багровым серпом 
золотой искалеченный мир… 
  
пей за светопогрешность дотла, 
за мираж, за начало игры 
и обрыв, где сцепляет игла 
антиструны и антимиры, 
  
белым враном, богиня, воспой 
чёрный лавр и чермной океан, 
несусветный привой и прибой, 
Авиньон, Назарет, Орлеан! 
нежный стон, пламенеющий стан