Дама приятная во всех отношениях

Общество было весьма либеральное;

Шли разговоры вполне современные,

Повар измыслил меню гениальное,

Вина за ужином были отменные.

Мы говорили о благе людей,

Кушая, впрочем, с большим аппетитом.

Много лилося высоких идей,

С хересом светлым и теплым лафитом.

Вот, заручившись бокалом клико,

Встал, улыбаясь, оратор кружка,

Бодро взглянул и, прищурясь слегка,

Будто мечтой уносясь далеко,

Начал свой спич свысока.

-----

Мы уж не слушали спич...

Мы будто сделались немы и слепы.

Мало того: даже вкусная дичь -

Тетерева, дупеля и вальдшнепы

Будто порхнули и скрылись из глаз;

С ними порхнуло и самое блюдо...

Так поразило всех нас

Вдруг происшедшее чудо.

-----

Кто она? Кто ее звал?

Расположилась как дома,

Пьет за бокалом бокал,

Будто со всеми знакома.

Бойко на всех нас глядит...

Просит у общества слова...

Тс... поднялась... говорит...

«Ну ее!» - молвил сурово,

Гневно махнувши рукой,

Некто, молчавший весь ужин,

Сдержанный, бледный и злой.

Он никому не был нужен;

Был он для всех нас тяжел,

Хоть говорил очень мало...

С ним мы боялись скандала,

Так что, когда он ушел,

Легче нам будто бы стало...

Впрочем, мы шикнули обществом всем

(Он уже был за дверями)

И обратились затем

К вновь появившейся даме.

-----

Дама собой недурна -

Круглые формы и нежное тело...

Полно! Да вновь ли явилась она?

Нет, эта дама весь вечер сидела.

Раньше ее мы видали сто раз;

Нынче ж, увлекшись общественной ломкою,

И не заметили милых нам глаз...

Нет! Положительно каждый из нас

Встретился с нею как с старой знакомкою.

Безукоризнен на даме наряд:

Вся в бриллиянтах; вся будто из света...

Внемлет и дремлет ласкающий взгляд;

Голос - как будто стрижи в нем звенят...

Дама хоть в музы годится для Фета.

-----

Бог ее ведает, сколько ей лет,

Только, уж как ни рассматривай тщательно,

Вовсе морщин на лице ее нет;

Губы, и зубы, и весь туалет

Аранжированы слишком старательно.

Впрочем, чего же? Румяна, бела,

Как госпожа Одинцова опрятная,

Вся расфранченная, вся ароматная,

Самодовольствием дама цвела;

Дама, как следует дама была -

Дама во всех отношеньях приятная.

Общество наше совсем расцвело.

Самодовольно поднявши чело,

Как королева пред верным народом,

Дама поздравила нас с Новым годом.

«Я в Новый год, - говорила она, -

Слово сказать непременно должна.

(Слушать мы стали внимательно.)

Праздник на улице нынче моей.

(И согласились мы внутренно с ней,

Все, как один, бессознательно.)

Полной хозяйкой вхожу я в дома;

Я созвала вас сегодня сама;

Утром, чуть свет, легионами,

Всюду, где только передняя есть,

Шубы висят и валяется «Весть»,

Я поведу вас с поклонами.

Слово мое лучше всех ваших слов.

Много вы в жизни сплели мне венков;

Вам укажу на соседа я.

(Дамы сосед был оратор-мудрец.)

Милый! Ты был мой усерднейший жрец,

Сам своей роли не ведая.

Он собирался вам речь говорить,

Прежде всего бы он должен почтить

Вашего доброго гения.

Я вам дороже всех жен и сестер.

(Лоб свой оратор при этом потер,

Будто ища вдохновения.)

Верная спутница добрых людей,

Нянчу я вас на заре ваших дней,

Тешу волшебными сказками;

Проблески разума в детях ловлю

И отвечаю «агу!» и «гулю!»

И усыпляю их ласками.

В юношах пылких, для битвы со злом

Смело готовых идти напролом,

Кровь охлаждаю я видами

Близкой карьеры и дальних степей

Или волную гораздо сильней

Минами, Бертами, Идами.

Смотришь: из мальчиков, преданных мне,

Мужи солидные выйдут вполне,

С знаньем, с апломбом, с патентами;

Ну а мужей, и особенно жен,

Я утешаю с различных сторон -

Бантами, кантами, лентами,

Шляпками, взятками... черт знает чем

Тешу, пока успокою совсем

Старцев, покрытых сединами,

С тем чтоб согреть их холодную кровь

Фетом, балетом, паштетом и вновь

Идами, Бертами, Минами.

Горе тому, кто ушел от меня!

В жизни не встретит спокойного дня,

В муках не встретит участия!

Пью за здоровье адептов моих:

Весело вносит сегодня для них

Новый год новое счастие.

Прочно их счастье, победа верна.

В битве, кипящей во все времена

С кознями злыми бесовскими,

Чтоб защитить их надежным щитом,

Я обернусь «Петербургским листком»,

«Ведомостями Московскими».

Всё я сказала сегодня вполне,

Некуда дальше, и некогда мне,

Но... (тут улыбка мелькнула злодейская,

В дряхлом лице вызвав бездну морщин)

Надо сказать мое имя и чин:

Имя мне - «Пошлость житейская"».

-----

Дрогнул от ужаса весь наш совет.

«Пошлость!» - мы вскрикнули. Дамы уж нет.

И до сих пор мы не знаем наверное:

Было ли это видение скверное

Или какой-нибудь святочный шут

Нас мистифировал десять минут;

Только мы с Пошлостью Новый год встретили,

Даже морщины ее чуть заметили, -

Так нас прельстила, в кокетстве привычная,

Вся расфранченная, вся ароматная,

Дама во всех отношеньях приличная,

Дама во всех отношеньях приятная.

1864