Первая строфа. Сайт русской поэзии

Все авторыАнализы стихотворений

Василий Курочкин

Г-н Аскоченский и г-н Леотар

 

В начале сырныя недели

Я звал к Аскоченскому так:

«О ты, мой Ментор в каждом деле,

Тебя зовет твой Телемак!

О муж Аск_о_ченский, поведай,

Как веселиться должно мне».

И сел «Домашнею беседой»

Питать свой дух наедине.

 

К занятью этому привычный,

Что нужно - тотчас я нашел:

Прочел «Словарь иноязычный»

И «Блестки с изгарью» прочел;

Нашел статеечку «За чаем»,

Прочел внимательно сейчас

И порешил: теперь мы знаем,

Что позволительно для нас.

 

«Не загрязнюсь в житейском море! -

За чаем провещал сей муж. -

И не пойду смотреть Ристори

(Она уехала к тому ж).

Она беснуется в Медее...

А Майерони-Олоферн

И остальные лицедеи

Суть скверна хуже всяких скверн.

 

Васильев, Щепкин и Садовский!

Вас избегаю, как огня...

Ваш этот Гоголь, ваш Островский

Страшнее язвы для меня.

Пусть весь театр в весельи диком

Кричит и воет: Тамберли-и-к! -

При встрече с вашим Тамберликом

Стыдом зардеется мой лик.

 

А эти нимфы... эти... эти...

Розатти, Кошева... Но нет!

Нет! Ни полслова о балете...

Стыжусь... я сам люблю балет!»

Артистов всех одним ударом

При мне Аскбченский сразил;

Но пред красавцем Леотаром

Свою нагайку опустил.

 

Как бы в одном театре-цирке

Найдя свой высший идеал,

Для Леотара ни придирки,

Ни резких слов он не сыскал.

И понял я, что боги дали

Обоим одинакий дар

И что Аск_о_ченский в морали -

То, что в искусстве Леотар.

 

Как Леотар, спокойно-важен,

Сперва качается, плывет...

И сразу в два десятка сажен

Отмерит в воздухе полет;

Так и Аскоченский смиренный

Поет природу, свод небес

И вдруг накинется, надменный,

На человечность и прогресс.

 

Как Леотар, в трико прозрачном,

Один, свободней всех одет;

Так наш Вельо, в изданьи мрачном,

У нас один анахорет.

Умея падать без увечья,

Витают оба высоко:

Тот в хитрых хриях красноречья -

А этот в розовом трико.

 

Кто б ни был ты, читатель, ведай,

Что Леотар один - артист

И что с «Домашнею беседой»

Тебе не страшен общий свист.

В дни девятнадцатого века -

Разврат сердец, страстей пожар -

Лишь два осталось человека:

Аскоченский и Леотар!

 

1861