Гласность 1859 года и гласность 1862 года

За шум, бывало, так и знают,

Народ на съезжую ведут.

Теперь в журнальную сажают:

Там им расправа, там и суд.

Князь Вяземский

Малютка-гласность как-то раз,

Не оскорбив цензурных правил,

Рассказом поразила нас,

Как был пленен Якушкин Павел.

Малютка милая свой нрав

Не скрыла от суда мирского,

Как должно, _Гемпелем_ назвав

Полициймейстера псковского.

Три года минуло с тех пор:

Уж перешли в века два «Века»,

Промчался «Светоч» -метеор

За ерундою Льва Камбека.

Якушкин издал свой дневник, -

Вдруг о расправе допетровской

Вновь повествует _Доминик_

(Не ресторатор, а _Тарновский_).

Судьба обрушилась над ним

За то, что в простодушье грубом

Сказать решился он, что «дым

Вверх, а не вниз идет по трубам».

Таких обид нельзя снести:

Его связать сейчас велели,

Держали десять дней в части,

В тюремном замке две недели. {*}

Малютка милая! Тебе

Якушкин Павел был обязан

Рассказом о своей судьбе,

Хоть и ничем он не был связан.

В части он много вынес мук,

Но, хоть и был в простой поддевке,

Ему не связывали рук

Неблагородные веревки.

Тогда, не тратя лишних слов,

Ты вышла в свет без покрывала,

Назвала прямо древний Псков

И прямо Гемпеля назвала.

Теперь ты скромницей глядишь

И, позабыв о прежнем форсе,

«_В одной столице_...» - говоришь...

(В Варшаве или в Гельсингфорсе?)

Полковник N... столица Z...

Всё недосказано, всё глухо...

О гласность, гласность! В цвете лет

Ты стала шамкать, как старуха!

Останься ж при своих складах,

Но за былые заблужденья

Надень вериги - и в слезах

Моли у _Гемпеля_ прощенья!

1862