Слово примирения

Ах! было время золотое,

Когда, недвижного застоя

И мрака разгоняя тень, -

Прогресса нашего ровесник,

Взошел как солнце «Русский вестник»,

Как в наши дни газета «День».

Ах! были светлые года!

Ах! было времечко, когда

У нас оракул был московский...

В те дни, когда Старчевский стал

Свободный издавать журнал

И в нем посвистывал Сенковский...

То были времена чуднее:

Носился в воздухе прогресс,

Упал «Чиновник» и «Тамарин»

И уж под бременем годов

Вкушал плоды своих трудов

В смиренном Карлове Булгарин.

И как Москва в свои концы

Чертоги, храмы и дворцы

Победоносно совместила,

Там в «Русском вестнике» одном

Себе нашла и кров и дом

Литературы русской сила.

Сверкала мудрость в каждой строчке;

Все книжки были как веночки

Из ярких пальмовых листов

И лепестков душистой розы -

Из Павлова изящной прозы

И нежных Павловой стихов.

Вдруг журналистики Юпитер,

Во ужас повергая Питер,

Посредством букв X., Y., Z.

Как шар, попавший прямо в лузу,

Вооруженную Медузу,

Малютку гласность вывел в свет.

Вдруг, всю Россию ужасая,

Пронесся воплем в край из края

До самых отдаленных мест

Литературно-дружным хором -

И грянул смертным приговором

Противу Зотова протест.

Писавший спроста, без расчетов,

Склонил главу Владимир Зотов;

Да как же не склонить главы:

Чуть список лиц явился первый,

У Зотова расстроив нервы,

Вдруг - дополненье из Москвы!

Кто не участвовал в протесте?

Сошлись негаданно все вместе:

«Гудок» с «Журналом для девиц»,

Известный критик Чернышевский

И рядом с ним Андрей Краевский...

Какая смесь одежд и лиц!

Все литераторы в печали

Протест сердитый подписали,

Не подписал один «Свисток»,

За что и предан был проклятьям,

Как непокорный старшим братьям, -

Высоконравственный урок!

Так «Русский вестник» в дни движенья

Кружился в вихре увлеченья,

Отменно в спорах голосист,

В журнальных иксах видел дело,

Как самый юный и незрелый

Санктпетербургский прогрессист.

Иное выступило племя.

«День», «Русский вестник», «Наше время»

Струю Кастальскую нашли:

И князя Вяземского гений

Из них каскадом песнопений

Разлился по лицу земли.

Расставшись с милой и единой

Англо-московскою доктриной,

Забыв весь юношеский вздор,

Поэзии отведав неги,

Журналом жалостных элегий

Стал «Русский вестник» с этих пор.

Элегия

«"Печально век свой доживая,

С днем каждым сами умирая,

Мы в новом прошлогодний цвет.

Сыны другого поколенья,

Живых нам чужды впечатленья», -

Как древле говорил поэт.

Всё как-то дико нам и ново,

Звучит _бессовестное слово_ -

Уж мы не рвемся в жизнь, как в бой,

А всё у моря бы сидеши

Да песни слушали и пели,

На целый мир махнув рукой.

Зачем для них свобода мнений?

Где raison d’etre таких явлений?

Всё это гниль и фальшь кружков.

Мы, как начальники-поэты,

Ответим им: вы пустоцветы!

Вы прогрессисты без голов!

Явленье жалкое минуты!

Ведь вы одеты и обуты?

А вам, чтоб каждый был одет?

Так это _зависть пешехода,

Вражда того, кто без дохода_,

Как древле говорил поэт.

Нам нужны формулы для дела;

Чтоб жизнь созрела, перезрела,

Как с древа падшие плоды;

Хоть бы пожар случился дома,

Вы, без Ньютонова бинома,

Не смейте требовать воды.

Не вы, а внуков ваших внуки

Должны вкусить плоды науки

И фрукты жизни, - а пока

Пляшите прозой и стихами!..»

И «Русский вестник» с свистунами

Плясать пустился трепака.

1861