В наше время...

1

ПРОЛОГ

Роскошь так уж роскошь - истинно беспутная;

Бедность так уж бедность - смерть ежеминутная;

Голод так уж голод - областию целою;

Пьянство так уж пьянство - всё с горячкой белою.

Моды так уж моды - все перемудренные;

Дамы так уж дамы - полуобнаженные;

Шлейфы так уж шлейфы - двух- и трехсаженные;

На пол нагло брошены камни драгоценные.

Нечто лучше женщины в красоте искусственной,

С шиком нарисованной, чувственно-бесчувственной:

Обаянье демона, ангела незлобие -

Во втором издании «божие подобие».

Похоть так уж похоть - с роковою силою

Деньгам, сердцу, разуму - всем грозит могилою:

Старцы льнут и падают, как грудные деточки,

И за ними дети их - плод от той же веточки.

Воры так уж воры - крупные, с кокардами;

Кражи так уж кражи - чуть не миллиардами;

Жуликов-мазуриков в эту пору грозную -

Как на небе звездочек в ноченьку морозную.

Мелкие скандальчики с крупными беспутствами;

Разоренья честные с злостными банкрутствами;

Фокусы бумажные, из нулей могущества -

И на каждой улице описи имущества.

И на каждой улице, с музыкою, с плясками,

Разоряют вежливо, обирают с ласками,

И - притоны мрачные, кутежи с злодействами,

И убийства зверские целыми семействами.

И работа вечная и неугомонная,

И холодность мертвая, строгость непреклонная,

И с трибун словесников речь всегда медовая,

И нужда молчащая, но на всё готовая.

Скорбь так скорбь безмолвная. Горе, как нахлынуло,

Всё существование разом опрокинуло:

Знает погибающий, что никто не сжалится,

И, как сноп бесчувственный, сам в могилу валится.

Смех так смех насильственный, злобы не скрывающий,

Или разухабистый и стыда не знающий,

Или уж отчаянный, с умоисступлением -

Над собой, над ближними и над всем творением.

2

ХЛЕБА И ЗРЕЛИЩ!

Денег! денег! денег! Вопль над целым краем,

Все ожесточились, даже страшно стало...

Мы друг друга гоним, топим, убиваем...

Странно: ведь и прежде денег не бывало.

Нравы стали мягче, - молвить вообще-то, -

Но еще ужасней вопли, стоны, вздохи.

Что же дальше будет? Есть ответ на это:

Разные потребы в разные эпохи.

Древний Рим был страшен всем земным владыкам.

В нем существовала общая потреба -

И не допускавшим отлагательств криком

Грозно выражались: «Зрелищ нам и хлеба!»

Это был период варварского Рима.

Нам такое зверство даже незнакомо.

С знаменем прогресса, вьющимся незримо,

Мы идем учебным шагом в три приема.

Но мечту Мадзини и добычу Пиев

В стороне оставим, дело там не наше:

Нам милей Архангельск, Петербург и Киев,

А Москвы-старушки ничего нет краше.

Древле нам прогрессом не трубили в уши.

Жили мы спокойно, жили-поживали,

Продавали души, чтобы бить баклуши,

И с душой девичье тело покупали.

Было всё согласно, было всё послушно -

Старики, старухи, бабы, мужичонки

В мнениях сходились все единодушно:

Никакой душонки нет, мол, у девчонки.

Нынче хоть и то же, но не то уж дело -

Сказано в писаньи: дню довлеет злоба -

Так же продается и душа и тело,

Но особо тело и душа особо.

Так же продается каждый шут приказный,

Так же ждет в передней ласки и подачки

И, хоть в новой форме, «целесообразной»,

Всё на тех же лапках комнатной собачки

Служит и доносит, хоть никто не просит,

Хоть в какой поступит комитет негласный,

Только не смотрите, что ливрею носит -

Черт его ведь знает, может быть, он красный!

Всё переменилось. Женщины - поди-ка! -

Так же ведь тела их продает нужда нам;

Только вздорожали, как зимой клубника,

А разврат дешевый пахнет чемоданом.

Зрелищ! зрелищ! зрелищ! - вскрикнули мы дружно.

Подавай театров - частных и народных!

Для людей развитых развлеченье нужно,

Средство от запоя для крестьян свободных.

Зрелища иные жизнь дает без платы,

В зале, где, святою скорбию томимый,

С полотна на судей смотрит бог распятый -

Христианской эры первый подсудимый.