Ода. Из Горация

Не блещут златом потолоки,

Индейской костью домик мой,

Подпоры мраморны высоки

Не тяготят столбы с резьбой.

Не быв наследником Аттала,

Не обитаю я дворцов

И тканей в дар, что Спарта ткала,

Не получаю от льстецов.

Но и богач не презирает

Меня за ум, за лирный звон.

Мой знатен друг, всем обладает,

Но что просить? Что даст мне он?

Я чту себя тогда блаженным,

Как буду сыт сухим плодом.

Стремится день за днем свершенным

И месяц новый по другом.

Забыв час близкой погребенья,

Пожалуй мрамор обсекай,

И всюду чудные строенья,

Не помня смерти, возвышай,

И делай насыпи высоки,

Чтоб брег морской распространить,

Коль блага те еще не многи,

Он кои мог в себе вместить.

Что пользы в том, что отнимаешь

Поля соседние других

И за пределы забегаешь

Самих приверженцев твоих?

С земли отцовской, из домов

Ты можешь бедного изгнать,

Заставить, взяв с собой богов,

Жену, отца, детей, - бежать.

Но что по смерти богачам

В жилище вечно остается?

Обитель, данная теням, -

Что ж так надменный дух несется?

Земля всем недро отверзает,

И бедный так же в ней лежит,

И царь равно опочивает.

Харона злато не прельстит.

Им не пленяся, Прометея

На свет он сей не возвратил,

Из ада Тантала-злодея

И род его не свободил.

Смерть слышит бедного стенанья

Под игом тягостных работ,

Не дожидаясь призыванья,

Его освободить идет.

1799