Виктор
Гаврилин

* * *

Колдунью-жизнь до смертной корчи 
я превознёс в краю родном, 
и потому, наверно, Отче, 
я был плохим твоим рабом. 
Трава лугов, вода колодцев, 
стихов пророческие сны... 
О, разве это там зачтётся, 
где нету никакой страны 
и где что иудей, что эллин, 
и я прощения лишён, 
когда аршином общим мерян 
с каких неведомо сторон. 
Но знаю, заповедь нарушил 
по выбору – не по судьбе, 
ведь я за други отдал душу, 
а что же, Господи, Тебе? 
И если рвался я сквозь морок 
к тебе с молитвой на устах, 
то это страх, за тех, кто дорог, 
прости мне, Отче, только страх.