* * *

Больной, как будто бы гранату,

Бутылку бромную берет,

И снова сонную палату

Корежит хриплое: «Вперед!»

Он все идет в свою атаку,

Он все зовет друзей с собой...

Наверно, был хороший бой!

Хирург и тот чуть–чуть не плакал

И, чтоб избавиться от слез,

Какой–то бред о бреде нес.

Когда же вечер языкатый

Оближет пыльную панель,

Внесут кого–то к нам в палату

На ту же самую постель!

1944

Возвращение

А все случилось очень просто...

Открылась дверь, и мне навстречу

Девчурка маленького роста,

Девчурка, остренькие плечи!

И котелок упал на камни.

Четыре с лишним дома не был...

А дочка, разведя руками,

Сказала: «Дядя, нету хлеба!»

А я ее схватил — и к звездам!

И целовал в кусочки неба.

Ведь это я такую создал.

Четыре с лишним дома не был...

1945

* * *

Вот Перховское озеро,

В нем темная вода.

На самом дне его дрожит

Печальная звезда.

Вот–вот

Она уже всплывет,

Вот–вот

Со дна взовьется.

Взлетит

И с млечной тишиной

И вечностью сольется

Давно она

На темном дне

Одна дрожать устала.

Взлетит!

А люди скажут, что

Звезда на дно упала...

1975

Давно нас судьба...

Давно нас судьба

Разлучила с тобой,

Мой верный товарищ,

Мой друг фронтовой.

Я помню отлично

Тот бой у реки,

Как вброд

Захватили реку казаки.

Вся жизнь наша стала

Бурлящей рекой

Под чьей-то зовущей

В атаку рукой.

И вот мы полвека

С тобою в пути.

Встаём, чтоб Отчизну

От смерти спасти.

Что было, то было,

Что будет – не в счёт.

Труба полковая

На подвиг зовёт!

1960

Дождь

Я сегодня – дождь.

Пойду бродить по крышам,

Буйствовать, панели полоскать,

В трубах тарахтеть и никого не слышать,

Никому ни в чем не уступать.

Я сегодня буду самым смелым,

Самым робким – буду сам собой!

Разноцветным –

синим,

рыжим,

белым, –

Радугу открывшим над рекой!

И никто держать меня не будет,

Разве что, штанишки засучив,

Детвора курносая запрудит

ржавых крыш упругие ручьи.

Я сегодня – дождь,

И я ее поймаю!

Зацелую золотую прядь,

Захочу – до самого трамвая

Буду платье плотно прижимать.

Буду биться, падать на ресницы,

Молниями сам себя терзать!

Буду литься на чужие лица,

Буду злиться на свои глаза.

Я сегодня – дождь...

Уйду походкой валкой,

Перестану, стану высыхать...

А наутро свежие фиалки

Кто–то ей положит на кровать.

* * *

Дыши огнем, живи огнем,

Пусть правды убоится тайна.

Случайно мы с тобой умрем,

Все остальное – не случайно.

Смотри, как, напрягая слух,

Над Дикой балкой месяц вызрел.

Не говори: «случайный друг»,

«Случайный день»,

«Случайный выстрел»...

Я вижу, над твоим крыльцом

Гнездится час твой черной птицей.

Не лги, а то умрешь лжецом!

Не убивай – умрешь убийцей!

Нет, не случайно, боль тая,

Идет ко мне тропой печальной

На кладбище любовь моя,

Которую я звал случайной.

1958

* * *

Когда тебя бессонной ночью

Снарядный визг в окоп швырнёт,

И ты поймёшь, что жизнь короче,

Чем южной звёздочки полёт, –

Пусть, славя жизнь, и ночь, и осень,

Отбой горнисты протрубят, –

Глотая кровь, ты сам попросишь

Своих друзей добить тебя.

Но не добьют... Внесут в палату,

Дадут железных капель пить,

Наложат гипс, и в белых латах,

Как памятник, ты станешь жить.

И выходят!.. Как из пелёнок,

Ты в жизнь шагнёшь из простыней, –

Нетерпеливый, как ребёнок,

Спешащий к матери своей.

1945

* * *

Мне ворон черный смерти не пророчил,

Но ночь была,

И я упал в бою.

Свинцовых пуль трассирующий росчерк

Окончил биографию мою.

Сквозь грудь прошли

Расплавленные пули.

Последний стон зажав тисками скул,

Я чувствовал, как веки затянули

Открытую солдатскую тоску,

И как закат, отброшенный за хаты,

Швырнул в глаза кровавые круги,

И как с меня угрюмые солдаты

Неосторожно сняли сапоги...

Но я друзей не оскорбил упреком.

Мне все равно. Мне не топтать дорог.

А им – вперед. А им в бою жестоком

Не обойтись без кирзовых сапог.

1944

Не знаю, что делать с душою...

Не знаю, что делать с душою

С моей, что не ведает сна.

Оставшись навек молодою,

Как снег побелела она.

Не знаю, что делать с душою.

Она затаилась и ждёт,

Как кто-то бездушной рукою

Кого-то в подъезде убьёт.

Наполнена болью до края.

Глазами уставилась в ночь.

Всё видит, всё знает страдая,

Не в силах кому-то помочь.

1965

Никому звонить не стану...

Никому звонить не стану,

Никого не приглашу,

Никому больную рану

Ни за что не покажу.

Рана рваная, сквозная

Кровоточит день и ночь

И, порою замирая,

Убегает сердце прочь.

Мне измена грудь пронзила,

Душу болью извела!

Ничего не пощадила,

Веру в сказку отняла.

1960

* * *

Опять пришла пора дождей,

Листвы, летящей в воду,

Когда спокойней, но острей

Мы чувствуем природу.

И сожаленья нет во мне,

Что лето миновало,

Оно расплавилось в огне

И чем–то прошлым стало.

Во мне осеннею порой

Спокойно зреют чувства,

И это ближе к грани той,

Где властвует искусство.

И этот моросящий дождь,

И лес в рассвете раннем

На полотно легли, как дрожь

Пред вечным увяданьем.

1973

Прощайте, спасибо...

Прощайте, спасибо,

Я всех вас целую.

Я скоро лечу

На планету иную.

Меня подготовил

Учёный народ

В опасный, но нужный

Науке полёт.

Я там гуманоидам всем расскажу

О тех, с кем на этой планете дружу.

А вы обо мне вспоминайте порой

И детям скажите:

- Он был заводной.

Покрутишь чуть-чуть,

Или скажешь: Вперёд!

И он уже песню о чуде поёт.

Я скоро, друзья,

Улечу на планету,

Где жизни земной

Ну, конечно же, нету.

Я ваши улыбки с собой захвачу.

Я вас забывать

Даже там не хочу.

1973

Скажите

Скажите,

Какое сегодня число?

Скажите,

Куда нас ещё занесло?

Кто этих просторов

Хозяин теперь?

Откройте скорее

Забитую дверь!

За дверью за этой

Живёт моя птица,

Та самая, что

Никого не боится.

За этой за дверью

Минувшие годы.

И призрак обещанной

Кем-то свободы.

Там реки и горы,

Леса и моря.

Моё вдохновенье –

Россия моя.

За этой за дверью

Всё то, чем богата

Скупая судьба

Фронтового солдата –

Слезинка от счастья

В глазах матерей

И радость

Не знающих горя детей.

1959

* * *

Скоро, скоро я домой поеду,

И земля закружится в окне.

И в купе какой–то непоседа

Заведет беседу о войне.

Будет любоваться им девчонка,

Восхищаясь радугой наград.

Мимо окон будет литься тонкий,

Слабо обозначенный закат.

Я не стану прерывать беседу,

Но и разговор не поддержу.

Я своей соседке и соседу

За победу выпить предложу

И за то, что скоро я увижу

Небольшую мельничную гать,

Бурей покореженную крышу,

Бедами обиженную мать.

Низенькая, щуплая, без силы,

Жизнь свою высчитывает в днях.

Ей война, как сдачу, возвратила

Пулями побитого меня.

1945

Ты спрашиваешь — как дела?...

Ты спрашиваешь — как дела?

Дела — как пуля для орла.

Я ранен, но ещё лечу,

Я уберечь гнездо хочу.

1966

* * *

– Эй ты, – мне кричат, – Подорожник!

Но я улыбаюсь в ответ,

Я – это усталый художник,

Завьюженный жизнью поэт.

Я знал, что недолго я буду

Земную вдыхать благодать,

И мне, как ребенку, повсюду

Хотелось скорей побывать.

И все я изъездил, что можно,

Куда невозможно – летал.

И сам вдруг травой придорожной,

Сухим подорожником стал.

На этих горластых, зеленых

Гляжу я с печалью живой.

Какою для ран воспаленных

Их жизнь обернется травой?

1975

* * *

Я скажу, мы не напрасно жили,

В пене стружек, в пыли кирпича,

Наспех стеганки и бескозырки шили,

Из консервных банок пили чай.

Кто скрывает, было очень туго,

Но мечтами каждый был богат.

Мы умели понимать друг друга,

С полувзгляда узнавать врага.

Свист осколков, волчий вой метели,

Амбразур холодные зрачки...

Время! Вместе с нами бронзовели

Наши комсомольские значки.

Да, когда нас встретит новый ветер

Поколений выросших, других, –

Я скажу, что мы на этом свете

Не напрасно били сапоги!

1949