Тень Рылеева

Петру Александровичу Муханову

В ужасных тех стенах, где Иоанн,

В младенчестве лишенный багряницы1,

Во мраке заточенья был заклан

Булатом ослепленного убийцы, –

Во тьме на узничьем одре лежал

Певец, поклонник пламенной свободы2;

Отторжен, отлучен от всей природы,

Он в вольных думах счастия искал.

Но не придут обратно дни былые:

    Прошла пора надежд и снов,

И вы, мечты, вы, призраки златые,

Не позлатить железных вам оков!

Тогда – то не был сон – во мрак темницы

Небесное видение сошло:

Раздался звук торжественной цевницы;

Испуганный певец подъял чело

    И зрит: на облаках несомый,

Явился образ, узнику знакомый.

    «Несу товарищу привет

    Из области, где нет тиранов,

    Где вечен мир, где вечен свет,

    Где нет ни бури, ни туманов.

    Блажен и славен мой удел:

    Свободу русскому народу

    Могучим гласом я воспел,

    Воспел и умер за свободу!

    Счастливец, я запечатлел

    Любовь к земле родимой кровью!

    И ты – я знаю – пламенел

    К отчизне чистою любовью.

    Грядущее твоим очам

    Разоблачу я в утешенье...

    Поверь: не жертвовал ты снам;

    Надеждам будет исполненье!» –

Он рек – и бестелесною рукой

Раздвинул стены, растворил затворы.

Воздвиг певец восторженные взоры

    И видит: на Руси святой

    Свобода, счастье и покой!

1827