Вильгельм
Зоргенфрей

Еще скрежещет старый мир,...

Еще скрежещет старый мир, 
И мать еще о сыне плачет, 
И обносившийся жуир 
Еще последний смокинг прячет. 
  
А уж над сетью невских вод, 
Где тишь – ни шелеста, ни стука – 
Всесветным заревом встает 
Всепомрачающая скука. 
  
Кривит зевотою уста 
Трибуна, мечущего громы, 
В извивах зыбкого хвоста 
Струится сплетнею знакомой, 
  
Пестрит мазками за окном, 
Где мир, и Врангель, и Антанта, 
И стынет масляным пятном 
На бледном лике спекулянта. 
  
Сегодня то же, что вчера, 
И Невский тот же, что Ямская, 
И на коне, взамен Петра, 
Сидит чудовище, зевая, 
  
А если поступью ночной 
Проходит путник торопливо, 
В ограде Спаса на Сенной 
Увидит он осьмое диво: 
  
Там, к самой паперти оттерт 
Волной космического духа, 
Простонародный русский черт 
Скулит, почесывая ухо. 
  
          1920