Владимир
Алейников

Ода рябиновой крови

Славословья начального слоги 
вашей крови горячими каплями 
в эту оду с высот упадут; 
ваши гроздья – мониста багряные – 
обожгут, пробудят, растревожат 
целомудренной девы грудь, 
прикасания этого ждущей 
как рождения своего. 
Ветры Севера кронам вашим 
дикий звон принесут издалёка, 
что, подобно закатному зареву, 
до зари в наших взорах блуждает... 
О рябины, неужто вы родились 
из блаженного ожидания? 
  
Да, поистине свято цветенье 
в дни, когда на ветвях дружелюбных 
защебечут вовсю свиристели, 
как и вы, румяно-пестры, 
прилетевшие именно к вам 
на весёлые празднества свадеб; 
и тогда упадают вниз 
ваши ягоды буквами алыми 
и на песни, и на вино, 
чьё броженье пьянит погреба, – 
им цыганки, ведуньи лукавые, 
грудь пронзившее чувство свободы 
по глоточку разделят на всех 
в час обряда сплетения рук... 
О рябины, неужто вы родились 
из реки с именами любви? 
  
Ваши корни каждою ночью 
воскресенья надеждой живы, 
ибо надо к цветенью грядущему 
хоть устами во сне дотянуться 
перед самым затменьем очей, 
что окажется столь же мучительно-ярким, 
как любое из многих начал, 
или, может, не будет уже никаким, – 
отпылав безмерною страстью 
и засыпана пеплом холодным, 
наша кровь, сгущаясь, твердеет 
в сердцевине древесных жил. 
О рябины, смогли бы родиться вы вновь 
из поющего сердца людского?