Гуниб

Тревожен был грозовых туч крутой изгиб.

Над нами плыл в седых огнях аул Гуниб.

И были залиты туманной пеленой

Кегерские высоты под луной.

Две женщины там были, друг и я.

Глядели в небо мы, дыханье затая,

Как молча мчатся молнии из глубины,

Неясыть мрачно кружится в кругу луны.

Одна из женщин молвила:

                     «Близка беда.

Об этом говорят звезда, земля, вода.

Но горе или смерть, тюрьма или война —

Всегда я буду одинока и вольна!»

Другая отвечала ей:

               «Смотри, сестра,

Как светом ламп и очагов горит гора,

Как из ущелий поднимается туман

И дальняя гроза идет на Дагестан.

И люди, и хребты, и звезды в вышине

Кипят в одном котле, горят в одном огне.

Где одиночество, когда теснит простор

Небесная семья родных аварских гор?»

И умерли они. Одна в беде. Другая на войне.

Как люди смертные, как звезды в вышине.

Подвластные судьбе не доброй и не злой,

Они в молчанье слились навсегда с землей.

Мы с другом вспомнили сестер,

                     поспоривших давно.

Бессмертно одиночество? Или умрет оно?

3 мая 1956