Мелкая философия на глубоких местах

Превращусь

        не в Толстого, так в толстого,—

ем,

  пишу,

      от жары балда.

Кто над морем не философствовал?

Вода.

Вчера

    океан был злой,

             как черт,

сегодня

      смиренней

            голубицы на яйцах.

Какая разница!

            Все течет...

Все меняется.

Есть

   у воды

        своя пора:

часы прилива,

        часы отлива.

А у Стеклова

          вода

             не сходила с пера.

Несправедливо.

Дохлая рыбка

        плывет одна.

Висят

   плавнички,

           как подбитые крылышки.

Плывет недели,

            и нет ей —

                     ни дна,

ни покрышки.

Навстречу

      медленней, чем тело тюленье,

пароход из Мексики,

                  а мы —

                        туда.

Иначе и нельзя.

            Разделение

труда.

Это кит — говорят.

            Возможно и так.

Вроде рыбьего Бедного1 —

                  обхвата в три.

Только у Демьяна усы наружу,

                        а у кита

внутри.

Годы — чайки.

        Вылетят в ряд —

и в воду —

        брюшко рыбешкой пичкать.

Скрылись чайки.

            В сущности говоря,

где птички?

Я родился,

         рос,

           кормили соскою,—

жил,

  работал,

        стал староват...

Вот и жизнь пройдет,

             как прошли Азорские

острова.