M.W.

Часы на башне распевали

над зыбью ртутною реки,

и в безднах улиц возникали,

как капли крови, огоньки.

Я ждал. Мерцали безучастно

скучающие небеса.

Надежды пели ясно–ясно,

как золотые голоса.

Я ждал, по улицам блуждая,

и на колесах корабли,

зрачками красными вращая,

в тумане с грохотом ползли.

И ты пришла, необычайна,

меня приметила впотьмах,

и встала бархатная тайна

в твоих языческих глазах.

И наши взгляды, наши тени

как бы сцепились на лету,

и как ты вздрогнула в смятенье,

мою предчувствуя мечту!

И в миг стремительно–горящий,

и отгоняя, и маня,

с какой–то жалобой звенящей

оторвалась ты от меня.

Исчезла, струнно улетела...

На плен ласкающей любви

ты променять не захотела

пустыни вольные свои.

И снова жду я, беспокойный,

каких чудес, какой тиши?

И мечется твой ветер знойный

в гудящих впадинах души.

Лондон, Marble Arch

* * *

Звон, и радугой росистой...

Звон, и радугой росистой

малый купол окаймлен...

Капай, частый, капай, чистый,

серебристый перезвон...

Никого не забывая,

жемчуг выплесни живой...

Плачет свечка восковая,

голубь дымно–голубой...

И ясны глаза иконок,

и я счастлив, потому

что церковенка–ребенок

распевает на холму...

Да над нею, беспорочной,

уплывает на восток

тучка вогнутая, точно

мокрый белый лепесток...