Вдовец

Размякла плоть, и — синевата проседь

на реденьких прилизанных висках.

Рудая осень в прошлое уносит

и настоящего сдувает прах.

В бродячей памяти живут качели —

в скрипучих липах — гонкая доска.

Колени заостри, и — полетели,

нацеливаясь в облака.

И разве эта цель была напрасной?

Все туже шла эфирная стезя,

и все нахальнее метался красный

газ пред лицом, осмысленно грозя.

Но слишком дерзостен был и восторжен

(с пути долой, тюлени-облака!)

полет, должно быть, если вечный коршун

скогтил, схвативши лапой, голубка.

и только клуб и преферанс остался,

да после клуба дома «Отче наш»,

да целый день мотив усталый вальса,

да скука, да стихи, да карандаш…

1924