Первая строфа. Сайт русской поэзии

Все авторыАнализы стихотворений

Владимир Высоцкий

Баллада о Кокильоне

 

Жил–был

учитель скромный Кокильон.

Любил

наукой баловаться он.

 

Земной поклон за то, что он

Был в химию влюблен,

И по ночам над чем–то там

Химичил Кокильон.

 

Но, мученик науки гоним и обездолен,

Всегда в глазах толпы он – алхимик–шарлатан, –

И из любимой школы в два счета был уволен,

Верней, в три шеи выгнан непонятый титан.

 

Титан

лабораторию держал

И там

творил и мыслил, и дерзал.

 

За просто так, не за мильон,

В двухсуточный бульон

Швырнуть сумел все, что имел,

Великий Кокильон.

 

Да мы бы забросали каменьями Ньютона,

Мы б за такое дело измазали в смоле!

Но случай не дозволил плевать на Кокильона, –

Однажды в адской смеси заквасилось желе.

 

Бульон

изобретателя потряс, –

Был он –

ничто: не жидкость и не газ.

 

И был смущен и потрясен,

И даже удивлен.

«Эге! Ха–ха! О эврика!» –

Воскликнул Кокильон.

 

Три дня он развлекался игрой на пианино,

На самом дне в сухом вине он истину искал...

Вдруг произнес он внятно: «Какая чертовщина!..» –

И твердою походкою он к дому зашагал.

 

Он днем

был склонен к мыслям и мечтам,

Но в нем

кипели страсти по ночам.

 

И вот, на поиск устремлен,

Мечтой испепелен,

В один момент в эксперимент

Включился Кокильон.

 

Душа его просила, и плоть его хотела

До истины добраться, до цели и до дна, –

Проверить состоянье таинственного тела,

Узнать, что он такое: оно или она?

 

Но был

и в этом опыте изъян –

Забыл

фанатик намертво про кран.

 

В погоне за открытьем он

Был слишком воспален –

И вдруг нажал ошибочно

На крантик Кокильон.

 

И закричал, безумный: «Да это же коллоид!

Не жидкость это, братцы, – коллоидальный газ!»

Вот так, блеснув в науке, как в небе астероид,

Взорвался – и в шипенье безвременно угас.

 

И вот –

так в этом газе он лежит,

Народ

его открытьем дорожит.

 

Но он не мертв – он усыплен, –

Разбужен будет он

Через века. Дремли пока,

Великий Кокильон!

 

А мы, склонив колени, глядим благоговейно.

Таких, как он, немного – четыре на мильон!

Возьмем Ньютона, Бора и старика Эйнштейна,

Вот три великих мужа, – четвертый – Кокильон!

 

1974