Владимир Высоцкий
Охота на волков*
Рвусь из сил и из всех сухожилий,
Но сегодня – опять, как вчера,–
Обложили меня, обложили,
Гонят весело на номера.
Из-за елей хлопочут двустволки –
Там охотники прячутся в тень.
На снегу кувыркаются волки,
Превратившись в живую мишень.
Идёт охота на волков, идёт охота!
На серых хищников – матёрых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками
Егеря, но не дрогнет рука!
Оградив нам свободу флажками,
Бьют уверенно, наверняка.
Волк не может нарушить традиций.
Видно, в детстве, слепые щенки,
Мы, волчата, сосали волчицу
И всосали – «Нельзя за флажки!»
Идёт охота на волков, идёт охота!
На серых хищников – матёрых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры.
Почему же – вожак, дай ответ –
Мы затравленно мчимся на выстрел
И не пробуем через запрет?
Волк не должен, не может иначе!
Вот кончается время моё.
Тот, которому я предназначен,
Улыбнулся и поднял ружье.
Идёт охота на волков, идёт охота!
На серых хищников – матёрых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Я из повиновения вышел
За флажки – жажда жизни сильней!
Только сзади я радостно слышал
Удивлённые крики людей.
Рвусь из сил, изо всех сухожилий,
Но сегодня – не так, как вчера!
Обложили меня, обложили,
Но остались ни с чем егеря!
Идёт охота на волков, идёт охота!
На серых хищников – матёрых и щенков.
Кричат загонщики, и лают псы до рвоты.
Кровь на снегу и пятна красные флажков.
---
*Написана после появления в советской печати статей с резкой критикой песен Владимира Высоцкого. Окончательный вариант песни был использован в спектакле Театра на Таганке «Берегите ваши лица».
Два комментария автора:
«...Вот ты работаешь, сидишь ночью. Кто-то пошепчет тебе… написал строку… вымучиваешь. Потом песня с тобой – иногда она мучает месяца по два. Когда «Охоту на волков» писал – она меня замучила. Мне ночью снился – один припев. Я не знал, что буду писать. Два месяца звучало только: "Идет охота на волков, идет охота…"»
«...Вот я сажусь за письменный стол с магнитофончиком и гитарой и ищу строчку. Сидишь ночью, работаешь, подманиваешь вдохновение. Кто-то спускается… пошепчет тебе чего-то такое на ухо или напрямую в мозги – записал строчку, вымучиваешь дальше. Творчество – это такая таинственная вещь, что-то вертится где-то там, в подсознании, может быть, это и вызывает разные ассоциации. И если получается удачно, тогда песня попадает к вам сразу в душу и западает в неё.
Потом песня всё время живёт с тобой, не дает тебе покоя, вымучивает тебя, выжимает, как белье, – иногда она мучает тебя месяца по два. Когда я писал "Охоту на волков", мне ночью снился этот припев. Я не знал ещё, что я буду писать, была только строчка "Идёт охота на волков, идёт охота…" Через два месяца – это было в Сибири, в селе Выезжий Лог, мы снимали там картину "Хозяин тайги" – я сидел в пустом доме под гигантской лампочкой, свечей на пятьсот, у какого-то фотографа мы её достали. Золотухин спал выпимши, потому что был праздник. Я сел за белый лист и думаю: что я буду писать? В это время встал Золотухин и сказал мне: "Не сиди под светом, тебя застрелют!" Я спрашиваю: "С чего ты взял, Валерий? " – "Мне Паустовский сказал, что в Лермонтова стрелял пьяный прапорщик", – и уснул.
Я всё понял и потом, на следующий день, спрашиваю: "А почему это вдруг тебе сказал Паустовский?" Он говорит: "Ну, я имел в виду, что "как нам говорил Паустовский". На самом-то деле, я тебе честно признаюсь, мне ребятишки вчера принесли из дворов медовухи, а я им за это разрешил залечь в кювете и на тебя живого смотреть". Вот так, значит, под дулами глаз я и написал эту песню, которая называется "Охота на волков". Вот так проходит работа над песней, и авторской она называется именно потому, что ты всё делаешь сам – от "а" до "зет"».
ВВ
1968