Пожары

Пожары над страной все выше, жарче, веселей,

Их отблески плясали – два притопа, три прихлопа,

Но вот Судьба и Время пересели на коней,

А там – в галоп, под пули в лоб, –

И мир ударило в озноб

От этого галопа.

Шальные пули злы, слепы и бестолковы,

А мы летели вскачь – они за нами влет.

Расковывались кони, и горячие подковы

Летели в пыль на счастье тем, кто их потом найдет.

Увертливы поводья, словно угри,

И спутаны и волосы и мысли на бегу,

А ветер дул – и расправлял нам кудри,

И расплетал извилины в мозгу.

Ни бегство от огня, ни страх погони ни при чем,

А Время подскакало, и Фортуна улыбалась,

И сабли седоков скрестились с солнечным лучом, –

Седок – поэт, а конь – пегас.

Пожар померк, потом погас,

А скачка разгоралась.

Еще не видел свет подобного аллюра, –

Копыта били дробь, трезвонила капель.

Помешанная на крови слепая пуля–дура

Прозрела, поумнела вдруг и чаще била в цель.

И кто кого – азартней перепляса,

И кто скорее – в этой скачке опоздавших нет,

А ветер дул, с костей сдувая мясо

И радуя прохладою скелет.

Удача впереди и исцеление больным,

Впервые скачет Время напрямую – не по кругу,

Обещанное «завтра» будет горьким и хмельным.

Легко скакать, врага видать,

И друга тоже – благодать!

Судьба летит по лугу!

Доверчивую Смерть вкруг пальца обернули –

Замешкалась она, забыв махнуть косой, –

Уже не догоняли нас и отставали пули...

Удастся ли умыться нам не кровью, а росой?

Пел ветер все печальнее и глуше,

Навылет Время ранено, досталось и Судьбе.

Ветра и кони, и тела и души

Убитых выносили на себе.

1977