Юрий Ряшенцев
Сырые хлопья меж февральских крыш
От редакции-45. У нас большая радость – юбилейная подборка любимого поэта.
Дорогой Юрий Евгеньевич, следуйте собственному завету: пишите. Пишите.
Пишите!
* * *
Привет петербургским садам от московского сквера.
Но времени нет ни черта.
Меня в Петербург привела оголтелая вера,
что знанью она не чета.
Никак не начну привыкать к петербургским потерям.
Но праздничен воздух сырой.
Чем больше мы знаем, тем меньше мы знаниям верим.
Тем легче живется порой.
Из всех телефонов, какие был должен набрать я,
лишь два я храню до сих пор.
С тех пор, как тиран обратился к нам «Сёстры и братья!» –
ни братьев вокруг, ни сестёр.
А дождик случайный пространство на капельки множит,
небось, чтоб казаться могло,
что, может быть, где-то, что, может, когда-то, что, может,
мне время отдаст, что взяло.
И в серых, зелёных, фисташковых, жёлтых фасадах
таится, не зная врагов,
меж сумрачных пятниц и бешеных сред полосатых
счастливый простор четвергов.
Шота Руставели
Витязь в тигровой шкуре (часть 3)
Перевод Юрия Лифшица
Сказание XX
О плаче Тариэла и его обмороке
503. Тариэл звероподобно застонал в стократном горе.
«Вот браслет с руки любимой», – сняв его, воскликнул витязь,
подержал, как ювелиры, и, к браслету приложившись,
потерял сознанье, словно был причислен к сонму мёртвых.
504. Он лежал, мертвей гораздо, чем покойник у могилы.
На груди синяк виднелся от кулачного удара.
Дева кровью умывалась, лик ногтями расцарапав,
и водою ключевою обливала Тариэла.
505. Автандил терзался, глядя на сомлевшего собрата,
и Асмат вздыхала чаще, источив слезами камни.
Наконец, очнулся витязь, приведённый ею в чувство,
и сказал: «Я жив – и снова мир моей упьётся кровью».
506. И, безумно озираясь, еле-еле приподнялся.
Розы-щёки Тариэла до предела побелели.
Долго он молчал, не глядя на Асмат и Автандила,
бесконечно сожалея, что пришёл в себя, не умер.
Анатолий Третьяков
На ладонях моей земли
- Там, где даль перешла в бесконечность
- Воспоминание
- Где беда случится
- На ладонях моей земли
- И вдруг придёт такая строчка
- После выступления
- Весна в России
- Зарисовка
- А может, оваций не надо?
- И, как всегда, в предчувствии беды
- Вот и прошла пора моих дождей
- Перед закатом розовеют
Лев Гумилёв
Я молюсь на восточные зори
- Дар слов, неведомый уму
- Каждый день так взволнованы зори
- Сибирь
- 1698 год
- Старцы помнят, внуки помнят тоже
- Земля бедна, но тем богаче память
- Путь на Землю
- Газетные киоски
- Сущность поэзии
- Эскиз с натуры
- Вечер тёплый и тихий в родимой стране
- Наступление
- Прелюдия
- Поиски Эвридики
- Прощальный клёкот стаи журавлиной
- Раскрошен хлеб и пролито вино
- Без края синь и золото пустыни
- Перевод стихотворения китайской царевны из дома Чжоу
Михаил Яснов
Соринка вежду веком и зрачком
- Чудетство
- День рожденья лужи
- Мы пришли к блокаднице
- Из детства
- Жил-был еврей рассеянный
- Вильнюс. Триптих
- Заклинание
- Вот и поредели наши стаи
- Отслужили своё маяки
- Задержим вдох, отложим выдох
- 1951
- Я слепну и глохну
- В начале мая
- Откуда этот странный счёт
- Московское посвящение
- Е. Г. бывал досадлив, въедлив, взвинчен
- Я думаю стихи ногами,
- Где могилы предков – там и корень
- Хочу в девяностые годы
- Мне поздно просыпаться знаменитым
- Снова пахнет разором и кровью
- Читая Шаламова
- Светало. Я пошёл домой
- Не от того мне страшно
- Меня всё больше окружают вдовы
- Я зачах на харчах домочадца
- Когда расцвёл осенний куст
- Жить на ощупь и наугад
Николай Тихонов
Тело бросили в долгий гон…
- Дозор на побережье
- Раненый
- Трубачами вымерших атак
- Почему душа не под копытами
- Земля и небо страшно разны
- Я забыт в этом мире покоем
- Ты мне нравишься больше собаки
- Экспресс в будущее
- Мою душу кузнец закалил не вчера
- Где ты, конь мой, сабля золотая
- Наследие
- Потным штыком банку пробил
- Рассол огуречный, двор постоялый
- Знаю, что дорога не легка
- Разве жить без русского простора
- Нет России, Европы и нет меня
- Да, чужда мне, чужда Нева
Шота Руставели
Витязь в тигровой шкуре (часть 2)
Перевод Юрия Лифшица
Сказание X
О любви Тариэла к Нестан-Дареджан
346. Отведя слезами душу, Тариэл рассказ продолжил:
«Как-то раз мы с Парсаданом во дворец пришли с охоты.
Говорит он мне: “Давай-ка сходим дочь мою проведать”».
Автандил, тебе не странно, что я жив, то время вспомнив?
347. «Сад, прекраснее любого места для отдохновенья,
я увидел: птицы пели слаще, нежели сирены;
для купания служили с розовой водой фонтаны;
бархатом золототканым занавешивались двери.
348. Царь велел мне взять фазанов – в подношение царевне, –
и пошли мы в те покои, где меня объяло пламя,
и с тех пор платить я начал пени суетному миру,
ведь пронзить копьём алмазным можно сердце из гранита.
349. Возбранялось людям видеть луноликую царевну.
Я стоял немного сзади, он откинул полог двери.
Валентин Берестов
Подтекст
- Песенка шута
- В эвакуации
- В «Чукоккалу»
- Калужские строфы
- Калуга, 1941
- Подмосковье
- И стукнет нам по семьдесят пять лет
- Не вини меня в непостоянстве
- В сердце пустыни
- В своём роду, кого ты ни спроси,
- На рождение дочери
- Первая квартира
- Снегопад
- Картинки в лужах
- Октябрь. На первый снег зимы
- Дикий голубь
- Вредная пища
- Эхо
- Надпись на справочнике творческого союза
- Опять робея, веря и не веря
- Писать стихи полезно для здоровья
- Рассвет. Сокольники. Поляна
- Чудак
- Сидел смущённо в обществе лжецов
- Парадоксы поэзии
- Побег
- Подтекст
Аркадий Ровнер
Стихи из старых тетрадей
- И снова за окнами летняя злая гроза
- Три песни
- Верую, верую, верую
- Ручьи теряются под снегом
- В пёстрой быстротечности
- Боже, взгляни на меня, как отец на заблудшего сына
- В клозет зароюсь с ворохом газет
- Когда наступает утро
- Господи ты мой Боже
- Господи ты мой Боже, что для тебя дороже
- И страх, но этот страх не страшен
- Но есть исход в сумятице земной
- В водоворотах дня, в оцепененье ночи
- О, мой Капернаум прекрасный
- Как сладко жить в родной стране
- Вы носите с собой
- Узкий серп молодой луны
- Как радостно вызвучивать слова
- Шёл по городу человек
- К букету
- О, как тщеславны выпуклости наши
- Я раб и на коленях
Марк Ляндо
У Бога сойдёмся вновь
- Ямб рождался из мерного боя лопат
- И снег, и снег, и облака
- Ах, не думай, не вздыхай
- Урби-сонеты
- Зерказа
- И вот…океан
- Сидя у Николая Бокова – в пещере, под Парижем
- В изумруде аллеи
- Что же слышится где-то, и видится в лужах и стёклах?
- Эй, как древние лирики
- Пролески
- Сестина
- Вместо посылки
- Зелёный соловьиный дом