Город у моря

На закате мы вышли к стене карантина,

Где оранжевый холм обнажен и высок,

Где звенит под ногой благородная глина

И горячей полынью горчит ветерок.

Легкой тростью слегка отогнув подорожник,

Отшвырнув черепицу и ржавую кость,

В тонких пальцах сломал светлоглазый художник

Скорлупу из Милета, сухую насквозь,

И, седого наследства хозяин счастливый,

Показал мне, кремнистый овраг обходя,

Золотую эмаль оттоманской поливы,

Генуэзский кирпич и обломок гвоздя.

Но не только разбойников древних монеты

Сохранила веков огненосная сушь, –

Есть музей небольшой, южным солнцем согретый

И осыпанный листьями розовых груш.

Здесь, покуда у двери привратник сердитый

Разбирал принесенные дочкой ключи,

Я смотрел, как ломались о дряхлые плиты

В виноградном навесе косые лучи.

Старый вяз простирал над стеною объятья,

Розовеющий запад был свеж и высок,

И у девочки в желтом разодранном платье

Тихо полз по плечу золотистый жучок...

Здесь, над этой холмистою русской землею,

Побывавшей у многих владычеств в плену,

Все незыблемо мирной полно тишиною,

И волна, набегая, торопит волну.

Где далекие греки, османы и Сфорца,

Где боспорские царства и свастики крест?

Дышит юной отвагой лицо черноморца –

Скромный памятник этих прославленных мест.

На холме, средь полыни и дикой ромашки,

Вылит в бронзе, стоит он, зажав автомат,

И на грудь в обожженной боями тельняшке

Вечным отсветом славы ложится закат.

1928–1948