Коктебель

Я камешком лежу в ладонях Коктебеля...

И вот она плывет, горячая неделя,

С полынным запахом в окошке на закат,

С ворчанием волны и трескотней цикад.

Здесь, в этом воздухе, пылающем и чистом,

Я сразу звонким стал и жарко–золотистым,

Горячим камешком, счастливым навсегда,

Соленым, как земля, и горьким, как вода.

Вот утро... Все в луче, лазурью пропыленном,

Оно к моим зрачкам подкралось полусонным,

И, распахнув окно, сквозь жаркий полумрак

Впускаю в сердце я огонь и Карадаг.

Пересекая свет и голубые тени,

Подошвой чувствуя горячие ступени,

По лестнице бегу на раскаленный двор,

На берег, где шумит взлохмаченный простор

И, с пеной на гребне, обрушив нетерпенье,

В тяжелых пригоршнях ворочает каменья.

Там, с ветром сочетав стремительный разбег,

Я телом брошенным разбрызгиваю снег,

Плечом взрезаю синь, безумствую на воле

В прозрачной, ледяной, зеленоватой соли.

Ловлю дыханье волн и, слушая прибой,

Качаюсь на спине под чашей голубой.

Потом на берегу, песком наполнив руки,

Я долго предаюсь пленительной науке,

Гляжу на камешки, на форму их и цвет...

То четки мудрости, жемчужины примет.

У ног моих шуршит разорванная влага,

Струится в воздухе громада Карадага,

И дымчатый янтарь расплавленного дня

Брожением вина вливается в меня.