Согласитесь: поводом для юбилея может стать практически любое событие. Всё зависит от формулировки и «упаковки». Например, можно отметить последний день пребывания в детском саду, или, скажем, первое посещение стоматологического кабинета…. А вот несколько десятков выпускников ВГИКа в этом году отметят 30-летие со дня получения диплома. Положа руку на сердце, честно скажу, что это не бог весть какое событие в масштабах района, региона, легиона… и вряд ли раздастся салют в его честь… сомневаюсь, что народные массы охватит всеобщее ликование… да: лишь несколько друзей-однокашников выпьют рюмашку-другую по поводу и по случаю… Однако для меня это – замечательная первопричина для рассказа об учёбе во ВГИКе, ну а о том, почему я вообще коснулся темы сей, вы узнаете в конце моего правдивого повествования. Да, ещё прошу прощения у читателей за то, что в тексте будет много меня, любимого. И как же ещё рассказывать о своей alma mater, ежели не переламывать события через своё колено?
«45»: рекомендуемая ссылка –
Александр Бизяк. Авторская страница и новеллы
Как поступают во ВГИК?!
По-разному. Большинство – по-честному. Ибо абитуриентам приходится пройти через серьёзные испытания. Рассказываю о том, что знаю, о нашем сценарном факультете. О заочниках. Попытка №1 и попытка №2.
В 1979 году в свою мастерскую набирал студентов Евгений Иосифович Габрилович, известный кинодраматург, единственный кинописатель страны, удостоенный звания Героя Социалистического Труда. Мастер получил эту награду за сценарий к кинофильму «Коммунист», который он переделывал семь раз! Ну да – и не только за этот творческий подвиг. У Габриловича были и другие замечательные работы, которые воплотились в экранные произведения. Если вы не видели фильмов, снятых на основе написанного Габриловичем, то наверняка слышали их названия: «Убийство на улице Данте», «Твой современник», «В огне брода нет», «Странная женщина»…. И, конечно, в активе Евгения Иосифовича – трилогия о Ленине. Что бы ни писали и ни говорили нынче о «вожде мирового пролетариата».
Кстати, здесь требуется пояснение, что такое «мастерская». Мастерская в творческом вузе, в отличие, допустим, от технического, это тот же студенческий курс, в котором обучаются «избранные», выбранные самим Мастером студенты – для дальнейшей учёбы. Само собой: Маэстро надеется и верит, что его подопечные вырвутся на орбиту искусственного спутника Земли и с её высот найдут своё место в искусстве. Как правило, в мастерской набираются уму-разуму не более 15 человек. А Мастер, он же педагог, он же наставник, он же «отец родной» ведёт студентов до диплома и даже отслеживает их дальнейшую судьбу, в некоторых случаях помогает в трудоустройстве, радуясь первым успехам ученика.
Попытка №1. Прежде, чем вас допустят к экзаменам во ВГИК, необходимо пройти творческий конкурс, прислать журналистские наработки, свои рассказы, эссе.… На этом этапе отсевается примерно треть абитуриентов. Я выслал сценарий полнометражного игрового фильма. Конечно, слабый, конечно, сырой, но он позволил мне пройти первое испытание.
Потом начинаются непосредственно экзамены. На этом этапе, в те годы, конкурс на заочное отделение сценарного факультета ВГИКа составлял 11-12 человек на место. Наверняка и нынче он сохранился примерно на том же уровне. Итак, экзамен number one: литературный этюд на нежданную тему: «Приказ выполнен», «Перекрёсток», «Судьба: один день гения», «В жизни всегда есть место…». Всего восемь тем. Выбирай – не хочу! Потом нужно было написать рецензию на фильм, который ещё не шёл на экранах, а следующий этап – собеседование: экзамен, к которому нельзя подготовиться. В остром диалоге Мастер определяет духовный и нравственный потенциал будущего студента, задавая ему самые неожиданные вопросы: «Как вы относитесь к грузинскому кино?», «Какие женщины вам нравятся?», «Сколько можете выпить водки?», «В каком музее находится картина “Явление Христа народу?”», «“Версии авторства Конька-горбунка”?..»
Я к тому времени почти восемь лет проработал в Якутии и так повернул разговор, что почти час угощал Габриловича северными байками. Даже создалось впечатление, что он не хотел отпускать меня с экзамена. Итог? Три экзамена – 15 баллов! Меня поздравляют, говорят, что я уже одной ногой в институте. А вот «вторая» нога застряла…
Следующий экзамен – обычное школьное сочинение. Но нам не повезло. В тот год была объявлена кампания за соблюдение нравственности, против зачисления «своих» в престижный вуз страны. Экзаменаторами назначали «обычных» школьных учителей, натасканных на абитуриентов ВГИКа, словно овчарки для охраны зеков. Я выбрал тему: «Леонид Брежнев. “Малая Земля”», довольствуясь следующими соображениями. Во-первых, никаких образов, никаких характеров, никаких сопоставлений. Во-вторых, «лейся водичка», пиши до заданного объёма. В-третьих, поставь в конце сочинения фразу: «Поколение советских людей будет жить при коммунизме». И кто после неё осмелится вкатить тебе «пару»? Поставили! Две орфографических, пять синтаксических и три фактических ошибки. Одна из них, как сейчас помню, автор неправильно указал размеры «Малой Земли».
Сразу же подал заявление на апелляцию, четыре раза ездил на такси по маршруту ВГИК – метро «Аэропорт» (там жил Габрилович) – обратно. Мастер кому-то звонил, кого-то уговаривал, но… увы!.. Пролетел я, пролетел!
Попытка №2. Пришлось ждать следующего года. Как говорят в народе: «За одного битого двух небитых дают». Только бы знать: где дают?
Разработал план поступления и сдачи экзаменов. Ко мне, благодаря Габриловичу, прониклась симпатией известный кинодраматург, пишущая сценарии для детских фильмов Кира Константиновна Парамонова. Я на её имя выслал творческие этюды, несколько раз звонил с Севера, интересовался, не надо ли что дослать. Она успокоила меня, сказав, что полученного достаточно, и предложила мне поступать в её мастерскую, на очное отделение! Этого уже – при двух взрослеющих детях! – мне было не поднять. Пришлось отказаться, но во время учёбы в институте на установочных сессиях и экзаменах, мы с ней часто встречались во ВГИКе и мило раскланивались.
Вторая попытка поступления в институт тоже не обошлась без приключений. Оказывается, был объявлен набор в смешанную мастерскую игрового и документального кино, которую вели два мастера, два блестящих педагога – Николай Васильевич Крючечников и Александр Григорьевич Бизяк. Зачислили 15 человек, а потом уже Мастера среди них выбирали своих студентов.
Первые три экзамена вновь проскочил с тремя «пятёрками». Творческие испытания образца-1980 оказались очень интересными! И среди них – написание рецензии на новый, с иголочки, фильм. Нам досталась лента режиссёра Юрия Егорова «Однажды двадцать лет спустя» с блистательной Натальей Гундаревой в главной роли… Как я понимаю, при оценке рецензии не учитывались лишние или же пропущённые запятые…
Но пришёл черёд и сочинению. Темы по выбору… К сочинению как таковому я серьёзно готовился, обдумывая прежде всего стилистику изложения. Писал простыми предложениями, типа: «Идёт дождь. У Татьяны была русская душа. Она любила любовные романы». И раскрыл тему! Но умудрился поставить лишнюю запятую. И за неё, и за «простоту» получил «четвёрку».
А вот на экзамене по истории пришлось поволноваться. Первый вопрос: «Первобытнообщинный строй». Я что-то начал лепетать про пещеры, наскальную живопись, людоедов, о своей встрече с язычниками… меня прервали. Второго вопроса не помню, а вот следующий – «Третий съезд партии». Я что-то пробормотал про Минск, даже правильно назвал год…. И стоп. Меня вновь прервали, попросили экзаменационный лист, но, увидев стоящие в нём оценки, сжалились, поставили «три».
Ну и «четвёрка» пришла за «устную литературу». А считают-то общее количество баллов! И те, кто недобрали на творческих экзаменах, догнали остальных на «школьных». Но повезло – успел впрыгнуть в последний вагон. Зачислен!
Николай Васильевич Крючечников был педагогом от Бога. Ведь хорошему тренеру не обязательно быть олимпийским чемпионом, пусть им становятся его ученики. Крючечников читал курс «Драматургия кино» Василию Шукшину, Андрею Тарковскому, Геннадию Шпаликову… (Сейчас им стоит памятник перед старым зданием ВГИКа). Выпускником его мастерской был и Аркадий Инин, кстати, автор сценария фильма «Однажды двадцать лет спустя»…
В те годы Мастеру было далеко за шестьдесят, ходил он со вшитым стимулятором сердца, не позволял себе ничего лишнего, и всю душу отдавал нам – своим школярам. Крючечников обладал прекрасной памятью, рассказывал массу интересных фактов из своей жизни и жизни выдающихся кинематографистов, с которыми был знаком и дружил. Ведь он начал преподавать в институте с 1946 года!
Народ в мастерской собрался солидный – всем около 30 или чуть больше. Некоторые уже имели один диплом о высшем образовании. Оказались в подгруппе и две женщины примерно наших же лет. Появились и «блатные». Один грузин (как нам объяснили, он шёл «целевым набором») и высокопоставленный сотрудник из администрации института. Мне о них рассказывать нечего, так как видел их только во время экзаменов: они подходили к тому или иному педагогу-предметнику, который без всяких билетов ставил им в зачётку оценку…
Вспомнился такой случай. Сразу после зачисления происходит установочная сессия, происходит знакомство с мастерами и преподавателями. После вступительных слов Крючечникова и Бизяка, в аудиторию входит педагог по истории русской и советской литературы Ира Константиновна Заслонова, дама в возрасте, но с прекрасной дикцией и памятью. И, выдержав паузу, посмотрев каждому в глаза, произносит фразу, которую трудно забыть: «До чего же, мальчики, вас жизнь доконала, что вы даже писать начали!».
Да, во ВГИК поступают по-разному. Вот достоверная история, рассказанная человеком, которому нельзя не доверять. В 1977 году на сценарный факультет поступал один парень, который не прошёл по конкурсу. С горя он направился в ресторан гостинцы «Байкал», стоящей рядом с институтом, где лихо поддал. Потом его там видимо заклинило, и он решил возвратиться назад в институт. А в этот момент в вестибюль вместе со свитой спускался Герасимов.
Парень подбегает к известному режиссёру, хватает его за лацканы пиджака, начинает трясти, и кричит, дыша перегаром:
– Сергей Аполлинариевич! Кого во ВГИК набираете?! Они все – сволочи, суки, молокососы! Да они жизни настоящей не видели! Да…
– Успокойтесь, успокойтесь, – мягко произносит Мастер. – Сейчас разберёмся.
Опешившая свита начинает приходить в себя, готовясь растерзать хама. Ведь не каждый день можно увидеть такую картину, когда так обращаются с всемирно известным кинематографистом. Герасимов сам освобождается от парня и спрашивает:
– Кто вы? Откуда?
– Я – Лёша! Шахтёр из Норильска!
– Хорошо, Лёша, – произносит Герасимов. – Давайте пройдём к Ждану. Ректор во всём разберётся.
Они входят в кабинет Ждана.
– Виталий Николаевич, мы можем принять к нам ещё одного абитуриента?
Ректор думает, что это протеже именитого режиссёра и отвечает:
– Хорошо. Надо спросить у Мастера. А на какой факультет вы поступали?
– На сценарный, – буркает пьяненький Лёша.
– Значит, это к Вайсфельду. У него уже началась установочная сессия, – произносит ректор.
Они поднимаются на третий этаж, заходят втроём в аудиторию.
– Илья Вениаминович, вы не могли бы зачислить к себе в мастерскую ещё одного студента?
Мастер думает, что это протеже Герасимова и Ждана, тяжело вздыхает, и кивает головой.
Таким образом, этот Лёша оказался студентом ВГИКа. А по результатам экзаменов находился в третьем десятке на зачисление в студенты. Но самое удивительное, что он сдавал экзамены, не предоставив приёмной комиссии никаких документов! И таким образом смог проучиться два курса! Но потом бесславно и бесследно исчез…
Чему и как учат во ВГИКе
У всех выпускников сценарного факультета – вне зависимости от формы обучения и специализации – в дипломе написано: «кинодраматург; редактор кино и телевидения». И, поверьте, – это уникальная, многогранная специальность. При желании и некоторой переподготовке выпускник сценарного может трудиться в любой сфере гуманитарного и интеллектуального производства.
Производства? Да, ибо съёмка фильма – это, прежде всего, производственный процесс. Поэтому, по аналогии с ней, и другие профессии гуманитарного толка связаны с производством – надо изготовить и сдать интеллектуальный продукт.
И, конечно, каждый из нас мечтал попасть со своими работами в кино или на телевидение. И кому-то это удалось. Хорошо в те годы было очникам: им предлагалось и полагалось распределение. Все киностудии страны были в их распоряжении, а дальнейшая судьба выпускников ВГИКа зависела только от их таланта. И потом их работу ещё некоторое время курировали мастера. Заочники же пускались в свободное плавание, сами себе пробивали дорогу в профессию.
Возьмём, к примеру, наш выпуск. Из 15 человек лишь двое были москвичами, остальные с периферии. Больше всех повезло, и вполне заслуженно, талантливому парню Алексею Молокову, которого приняли в команду программы «Взгляд», и Лёша до выхода на пенсию работал на различных каналах Центрального телевидения в качестве сценариста и редактора.
Другим успешным выпускником стал мой товарищ Андрей Зинчук. Правда, не в кино, а в театральной сфере. Им написано десятки прекрасных пьес, которые ставят как отечественные, так и зарубежные театры. Сейчас Андрей – один из ведущих драматургов в городе на Неве.
Ещё один близкий мне человек – Сергей Сутулов. Он пытался закрепиться на Пятигорской студии телевидения, но по разным причинам перешёл в «Ставрополку», редакцию крупной газеты, став одним из известнейших журналистов Ставропольского края, редактором первого независимого печатного издания в регионе – альманаха «45-я параллель». Его, конечно, знают все читатели нашего сайта.
Как сложилась дальнейшая судьба остальных сокурсников, мне доподлинно неизвестно, но доносились слухи, что кто-то тоже подался в журналистику, кто-то работает редактором в литературном журнале.
Мои же отношения с кинопроизводством напоминают качели. Написано 15 полнометражных сценариев к игровым лентам. Во времена оные их не принимали по идеологическим соображениям, сейчас – по коммерческим. На студии хвалят, говорят, что молодец, но найди на съёмку своего фильма, условно говоря, миллион долларов. Так кто же мне его подарит? Но всё же кое-что получилось: снято несколько документальных фильмов, игровая короткометражка, были видеоклипы, сюжеты для новостных программ и киножурналов. Всего – как сценарист и режиссёр – я принял участие более чем в сорока работах.
Как нам рассказывали мастера, безбедную жизнь сценаристу обеспечивало попадание в «обойму». А если попал, то живёшь в таком ритме: один сценарий лежит на столе, второй находится в производстве, а третий уже воплощён в фильме, который выходит на экраны. Это убийственный ритм, который не все выдерживают, некоторые срываются, и про них вскоре забывают. Но я знаю сценаристов, которые десятки лет работают в таком режиме.
ВГИК даёт прекрасное базовое образование. Прежде всего, те знания, что связаны с будущей профессией. Здесь изучают массу исторических дисциплин: историю кино, отечественной и зарубежной литературы, Всемирную историю. Мы получали зачёты по таким предметам, как психология творчества и основы кинооператорского мастерства. Иностранный язык? Да, по «инглишу» экзамен сдавали… Конечно, а куда в то время от этого денешься, мытарились на предмет истории партии, диалектического материализма, политэкономии социализма и капитализма. Брр! Всего – более сорока дисциплин, и познания из многих, казалось бы, ненужных сфер, как ни странно пригодились в жизни.
Одним из интереснейших для меня предметов стал… научный атеизм – здесь нам преподнесли историю Мировых религий, а другой – научный коммунизм! Блистательный оратор, профессор Валерий Степанович Уколов рассказал нам об истинном состоянии страны, перечеркнув всё, что долдонила советская пропаганда, предсказал перестройку (1984 год!) и дал сногсшибательный, но, как показала жизнь, очень точный прогноз развития страны на ближайшие 20 лет. Потрясающий факт! Я бы мог процитировать некоторые фрагменты из его лекций, сохранившиеся у меня в конспектах, но это заняло бы слишком много времени у меня и у вас. Его «предсказания» совпали с реалиями на 95 процентов! Быть может, поэтому я спокойно принял перестройку, распад СССР и остальные события, которые происходили в стране за этот период времени. Вооружён знаниями, значит, тебе нечего бояться в обозримом будущем и идти той стезёй, которую уготовила судьба.
В институте мне посчастливилось, по рекомендации Мастера, прочитать «Поэтику» Аристотеля. Древнегреческий философ вывел в ней мировую формулу искусства, которая едина для всех его направлений: поэзии, драматургии, живописи, танца…, и о которой я не знал раньше. Вот она: «Тезис – антитезис – синтез»! Это та самая синусоида, которая сокрушает мир! Подумайте о ней на досуге…
Низкий поклон вам, мои и наши педагоги! Низкий поклон Валерию Степановичу Уколову, философу, культурологу, певцу, поэту, ушедшему из жизни недавно – 19 июня 2014-го, в возрасте 75 лет…
Я, как губка, с неподдельным интересом впитывал всё, что нам преподавали в институте, и по возможности посещал обе мастерские: игрового и документального кино. Мастер документального кино Александр Григорьевич Бизяк раскрыл перед нами «тайну» этого направления кинематографии: «Главное – придумать ход! Всё гениальное просто – надо удивить зрителя. Найдите неожиданный подход к подаче своего материала».
И этот постулат годен не только для написания любого сценария, но и в повседневной жизни, когда требуется найти нетривиальное решение какой-либо проблемы. Меня умиляют высказывания футбольных комментаторов, когда из их уст срывается подобная фраза: «Такого исхода матча не смог бы придумать ни один сценарист». А нам это надо? Если бы матч играли по нашему сценарию, то вполне можно было бы обойтись без комментаторов.
И раз уж речь зашла о документальном кино, то хочу сказать, что по «ящику» на всех каналах нам показывают уж-ж-ж-ас! Сплошная инсценировка событий, что напрочь отвергает такое понятие, как «документальное кино». Этот фарш вызывает изжогу и желание как можно скорее от «начинки» избавиться в приспособленном для этого месте. Исключением я бы назвал канал «Культура» с его документальной программой «Острова», в которой продуман ход (а читай: лицо и стиль всей программы). В ней нет комментариев, а присутствует лишь монолог главных героев. Браво!
Особенности студенческой жизни
Каждый их тех, кто учился в киношном вузе, может вспомнить массу историй, связанных с его пребыванием в этом учебном заведении. Не будем говорить обо всех, а расскажем о нас – заочниках сценарного факультета ВГИКа.
Установочная сессия длилась два месяца. Первый – лекции и семинары, второй – зачёты и экзамены. Получали мы и «домашние задания». Например, весь день смотреть по телевизору все фильмы. А на следующий день – обсуждение. Или просмотр фильмов в институте. С 10 утра до 10 вечера… Антониони! Бергман! Тарковский! Феллини! Параджанов!.. И вновь – обсуждение.
Или как вам такая ситуация? Лекции по зарубежной литературе нам читала замечательный педагог Ливия Александровна Звонникова. И однажды оказалось, что для нас не нашлось свободной аудитории. И тогда Звонникова вытаскивает нас из института, в ближайшем дворе находим пустую детскую площадку, «оприходуем» её: занимаем свободные скамейки, находим места на качелях и каруселях. Представьте картину: на скамейке сидит пожилая женщина и рассказывает десяти мужикам о творчестве Франсуа-Мари Аруэ, всемирно известного под псевдонимом «Вольтер». Разбираем его повесть «Кандид, или Оптимизм». Все старательно записывают. Постепенно вокруг начинают собираться посторонние люди. Толпа прирастает, правда, далеко не все изначально понимают, в чём дело, но большинство входит во вкус! А лекция длится два часа.
Или вот такой случай. На третьем курсе мы сдавали экзамен по политэкономии социализма. Какая мерзость! У дверей аудитории стоят 15 человек и листают учебники. Экзамен ещё не начался, и все ждут, кого вызовут первым. Я зашёл покурить в туалет, который находился напротив аудитории. Вдруг мне показалось, что меня вызывают. Быстро тушу окурок и со всего размаха открываю дверь. А в это время по коридору проходил народный артист СССР Алексей Владимирович Баталов. Маэстро отлетел метра на три и начал тереть плечо. Я растерялся и ляпнул первое, что пришло в голову: «Ой, извините! Я вас где-то видел!». Все стоявшие в коридоре, скорчившись от смеха, сели на пол…
Если вдруг наши занятия заканчивались в нормальное время, близкое к 17 часам, то мы с группой энтузиастов шли на ВДНХ пить пиво с креветками. Шли к быку – к павильону «Мясная промышленность». То, что это был стоящий на крыше бык, ни у кого не вызывало сомнения, так как он повернулся задом к пивнушке. Почему мы облюбовали это место – тайна покрытая мраком. Зато мы точно знали, с какого пьедестала сорвался Синий бык, угодив в бессмертный роман Владимира Орлова «Альтист Данилов»!
Иногда с нами на эти чревоугодничества ходили и преподаватели, в том числе преподаватель английского языка Кедрова, миловидная и обаятельная женщина. Она была легка в общении, дружелюбно настроена ко всем студентам, но очень уважала свой предмет, и никому не давала спуску – особенно на экзамене. Однако у всех остальных, кроме меня, с английским был полный порядок. Я же ещё в школе решил, что иностранный мне не нужен, о чём до сих пор сожалею. За границу меня не пустят, а я и не хотел, стать гидом-переводчиком считал ниже своего достоинства. И, тем не менее, ни в техникуме, ни в первом институте, где пришлось учиться, всё проскакивало. А вот во ВГИКе – облом. Зачёта нет – нет допуска к экзаменам. За меня заступались мастера, и Кедрова, сжалившись надо мной, ставила свою подпись в зачётке.
А на четвёртом курсе – экзамен! Дело серьёзное. Пиво пьём вместе, но, конечно, не сдал. Опять звонки и просьбы, которые всё решили. Мне надо собрать подписи остальных преподавателей, которым, я – заочник, «заочно» сдал все зачёты и экзамены.
Иногда занятия нашей мастерской проходили в доме Николая Васильевича Крючечникова. Он жил на Пречистенке, напротив выставочного зала Союза художников. Но на этот раз почему-то он назначил мне встречу возле памятника Энгельсу.
В назначенное время подхожу к названному объекту, и вижу, что все лавочки возле памятника заполонили интересные девчонки – студентки рядом расположенного Иняза. Подошёл Крючечников. Обратился к одной из них:
– Деточка, не разрешите ли присесть пожилому человеку.
Та уступает место. Тогда он обращается к другой:
– А можно ли, чтобы с вами сидел мой студент?
Теперь сижу и я. И Наставник начинает рассказывать, как на его глазах взрывали храм Христа Спасителя, о своей дружбе с народным артистом СССР Николаем Крючковым, который жил напротив Мастера, о своей поездке на Сахалин, и о своих студентах, которые прославили отечественный кинематограф. Вокруг нас собралась толпа студенток Иняза, все, разинув рты, слушали байки и истории, с которыми я был частично знаком. Это действо продолжалось больше часа.
Потом Мастер прервал свой монолог, и спрашивает меня:
– Слава, вы не забыли свою зачётку?
Я достаю «из широких штанин дубликат бесценного груза». Крючечников ставит «отлично», и произносит:
– Экзамен закончен. Вы всё отлично рассказали.
Вокруг раздаётся общий вздох зависти.
Или как вам такой случай? У нас стало традицией отмечать сессию в каком-нибудь достойном месте. С нами всегда присутствовал Бизяк. И всегда в это заведение звонил Крючечников. Как он узнавал, где мы, а тем более номер телефона, для меня до сих пор остаётся загадкой. Ведь тогда о мобильниках не было и речи! Неожиданно к столу подбегает испуганный официант, называет кого-нибудь из наших и просит его пройти к телефону в служебное помещение. После этого звонка обслуживание нашей компании было выше всяческих похвал.
Однажды, по какой-то причине, сплочённая группа распалась, и мы остались втроём: Александр Григорьевич, Серёжа Сутулов и я. Возникло желание ещё что-нибудь выпить. Так мы оказались в знаменитом Елисеевском гастрономе, который в основном посещают люди, имеющие деньги. И вот, в очереди в винный отдел, Сергей спрашивает Мастера:
– Александр Григорьевич, а вы не забыли поставить мне оценку?
– Зачётка с собой?
– Да!
И Бизяк, чуть сгорбившись над витриной сакрального отдела Елисеевского гастронома ставит свой автограф в зачётку Сутулова. Раздались аплодисменты рядом стоящих и жаждущих вина товарищей.
И такие истории я мог бы рассказывать до бесконечности. Однако не думайте, что студенты-очники сценарного не умели чудить!
Достоверный случай. Общежитие на улице Галушкина. Разгар сессии. Ночь. Народ готовится к экзаменам. Есть те, кто уже сдал, и отмечают это событие. Даже крепко отмечают. И вот один будущий сценарист, проиграв спор, в четыре часа утра, голышом, на лыжах, пошёл по коридору. А коридор в общаге, наверное, чуть-чуть до ста метров не дотягивает. Вы только представьте реакцию поселенцев! Вот так вот!
А что же Мастер?!
На сценарном факультете ВГИКа пишут все и обо всём. И не только для кино. Повести, рассказы, стихи, пьесы – выбирай – не хочу! И не надо! Если читать всё подряд, то голова может пойти кругом. А сколько всего интересного, запоминающегося! Как быть? Я, прежде всего, выбирал автора. Если он – личность, если совершал достойные поступки, был интересен в общении, значит, и его работа соответствует моему восприятию литературы. И пусть в ней проскальзывают какие-то огрехи, всё равно – здорово, всё равно – радует.
Особенно интересно, когда автор пишет от первого лица, о себе, о тех ситуациях, в которые он попадал. И это большая смелость и ответственность перед читателем. Как написать, чтобы не оказаться смешным, чтобы рассказанная история заинтриговала?
Ну так вот: оказывается, наш Мастер Александр Григорьевич Бизяк всю жизнь пишет изумительные рассказы, в которых повествует о себе, о своей жизни. И если их много и внимательно читать, то понимаешь: по сути, автор раскрывает перед нами и свою биографию, и биографию своего поколения; не стесняясь, называет вещи своими именами, обозначает в них конкретных людей, с которыми ему пришлось общаться.
Многие писатели пришли в большую литературу из журналистики. Бизяк – не исключение. Для меня в своё время стала откровением такая деталь: Мастер трудился корреспондентом в районной газете «Заветы Ильича», которая выходила в городе Волоколамске. А работа в районке – это работа на износ – «строкогонка». Главный редактор требовал от корреспондентов сдавать 500 строк в номер, а это, минуточку (!), почти целая полоса формата А3. Очень, очень напряжённый ритм. Но такие задачи во времена Союза ставились перед всей пишущей братией районных газет. И при этом, некоторые из них находили возможность писать что-то для себя.
Однажды Саша Бизяк получил задание написать репортаж из роддома. Журналист прекрасно справился с задачей, даже присутствовал при родах. А потом на его основе был написан сценарий, по которому сняли документальный фильм «Человек родился!»
Честно говоря, мне трудно выделить что-либо из творчества Александра Бизяка. Все его короткие рассказы, с которыми удалось познакомиться, – запоминаются. Остротой взгляда, удивительными деталями и, конечно же, неподражаемым юмором! Их трудно пересказывать – настолько они ёмки по мысли и содержанию. Их надо читать.
Например, «Самый дорогой подарок от великого вождя». В этом рассказе писатель вспоминает о своей учёбе в школе. Послевоенный голодный Ташкент. Ярко показаны нравы и обычаи горожан, даны сочные характеристики своим одноклассникам, учителям… В начале марта 1953 года заболел Сталин. Об этом знала вся страна. В связи с болезнью вождя во всех школах были отменены занятия. Внеплановые каникулы стали для школьников дорогим подарком. Но сколько они будут продолжаться? Неожиданно 5 марта всех вызвали в школу, и на линейке завуч объявил учащимся о кончине Сталина. И в этот момент Шура Бизяк громко рассмеялся. Сколько унижений пришлось испытать будущему писателю и сценаристу, знает только он сам…
Для меня полной неожиданностью было узнать и о том, что Мастер служил в армии, через два года демобилизовавшись в звании капитана. Служба проходила в учётном столе одного из московских военкоматов. На эту тему написан ряд блистательных рассказов, характеризующих быт и нравы офицеров Советской армии.
Запомнилась новелла «Правда, что Ален Делон был женат на Ноне Мордюковой?». В те годы вышло очередное постановление партии «О мерах повышения культуры среди населения». И вот военкомат направляет лейтенанта Бизяка, выпускника ВГИКа, прочитать лекцию на тему: «Новая волна во французском кино». Посылает в понедельник (?!), на Люблинский литейно-механический завод (?!), предоставив время в период обеденного перерыва (?!). Озверевших, неопохмелённых работяг загнали в зал. Они набросились на графин с водой, стоящий на трибуне. Лекция длилась десять минут. Единственный вопрос, заданный докладчику, стоит в заглавии рассказа.
Почему-то эта история в моём сознании ассоциативно пересекается с рассказом Булата Окуджавы «Именительный падеж в творчестве Пушкина». Выпускника МГУ направили преподавать русский язык и литературу в одну из деревень Калужской области. Руководство колхоза попросила именитого (ещё не знаменитого) учителя прочитать лекцию крестьянам о творчестве Пушкина. Окуджава был единственным педагогом в области с университетским образованием, а чтобы его не дёргали по пустякам, говорил начальству, что пишет диссертацию о великом поэте. Отсюда возник Пушкин. Булат Шалвович не готовился к лекции, думал, что пронесёт. Но не тут-то было. Когда он увидел полный зал народа, его, что называется, заклинило. Окуджава в течение десяти минут говорил общие слова о поэте, а затем с позором бежал…
А вот ещё один прекрасный рассказ Бизяка. «Эта волшебная первая ночь в Галилее». Большую группу репатриантов поселили в специально для них построенном многоэтажном доме. Вечер. Все смотрят телевизор, в основном передачи из России. Когда к пяти часам закончилась трансляция, жильцы выползли на балкон подышать свежим воздухом. И здесь началось такое! Одна, случайно оброненная кем-то фраза, взбудоражила весь дом! Люди начали общаться друг с другом через подъезды, через этажи…. И сколько в этих диалогах драматургии! Как проявляются характеры! Сколько юмора! Читать – одно удовольствие…
Батюшки! Конечно, не могу не сказать несколько слов почти о рождественском рассказе «Ёлка». В стране всеобщего дефицита даже за ёлками была очередь. На руке писались номера, несколько раз в день обязательная перекличка, ночное бденье у костра… Детали советского быта автором отслежены по полной. Одна фигура немого бомжа по прозвищу «Цицерон», который руководил движением очереди, надолго врезается в память. А что же ёлка? Достал! Потом её крадут в пивной…. Домой приносятся ёлочные ветки от другого дерева…
У братьев Стругацких в «Понедельнике…» есть такая сценка: друзья собираются за столом, наливают, пьют. Потом наливают ещё, а водка не кончается! Сколько из бутылки не налей, в ней всегда есть водка! Мечта любого алкаша!
Почему-то этот эпизод мне наполнила новелла писателя «Упрямая бутылка». В ней рассказывается о том, как в Пушкиногорье два товарища решили отдохнуть у реки, достали водку. Жена одного из них разрешила выпить половину, а остальное оставить к обеду. Потом она куда-то исчезла. Конечно, бутылка была выпита полностью. Как быть? Наполнили её речной водой. Вроде, как и не пили. Думаю, что так бы поступил любой разумный мужчина. Но нести эту посуду домой? Решили от неё избавиться. Что только с ней не делали: бросали, роняли на дорогу, забывали, но она опять целёхонькая возвращалась к ним в руки. Бутылка оказалась небьющейся! (Эту новеллу можно найти на нашем сайте-45).
Создаётся впечатление, что Александр Бизяк умело высветил в своём творчестве главные этапы жизненного пути, словно на исповеди, поведал читателю о самых значительных или сокровенных эпизодах биографии.
Однако об одном событии он забыл упомянуть, (а может быть, я не нашёл связанного с ним рассказа). В 90-е годы зарплата у преподавателей вузов практически была никакой. Каждый изворачивался, как мог. И вот Мастер решил по совместительству заняться коммерцией – реализовывать биологические добавки методом маркетинговой торговли известной тайваньской фирмы «Санрайдер». Товар был качественный, и на него был спрос. Но реализовывался он «из рук в руки», и требовалось как можно больше людей заинтересовать им. Бизяк привлёк к этой работе и меня.
И вот однажды мы «обрабатываем» одного потенциального клиента, который вечером поспешал на поезд. Сидим в кафешке у Ярославского вокзала. И так хорошо засиделись, что едва успели заметить, что до отхода состава остаётся 15 минут. В армии существует такая присказка. Задаётся вопрос: «Почему генералы не бегают?». После некоторой паузы следует ответ: «Чтобы не создавать панику!». И вот представьте картину: по перрону Ярославского вокзала бегут в меру упитанные три мужика с вещами, среди которых генерал от драматургии, но без лампас, декан сценарного факультета ВГИКа Александр Григорьевич Бизяк.
К сожалению, наша эпопея со «Санрайдером» из-за дефолта 1998 года благополучно завершилась. А вот историй, связанных с этой организацией… можно начать и не остановиться. Однако это другая тема.
Когда читаешь рассказы Александра Бизяка, то постоянно удивляешься. Они очень сюжетны, и никогда не угадаешь, чем закончится повествование. Замечательно выписаны диалоги и характеры персонажей, щедро разбросана горсть мягкого, доброго юмора, местами, я бы сказал, гениального! Юмора на уровне Зощенко или Жванецкого! И никаких красивостей, почти никаких описаний, зато чётко прописаны детали, которые придают произведению своеобразный аромат, заставляют поверить в происходящее. И обязательное присутствие второго, а то и третьего плана. Иногда создаётся впечатление, что ты не читаешь, а смотришь кино…
С этими и другими рассказами писателя можно ознакомиться на сайте ПРОЗА. РУ.
А своё эссе имею полное право закончить словами песни из кинофильма «Весна на Заречной улице»:
Я не хочу судьбу иную.
Мне ни за что не променять
Ту заводскую проходную,
Что в люди вывела меня.
Январь-февраль 2016
Москва
Иллюстрации:
портреты сценариста и писателя
Александра Бизяка разных лет;
памятник у ВГИКА;
Андрей Тарковский на съёмках фильма «Сталкер»;
кадры из фильмов режиссёров Юрия Егорова, Андрея Тарковского,
Ингмара Бергмана, Федерико Феллини,
Микеланджело Антониони, Сергея Параджанова…