Согласитесь: поводом для юбилея может стать практически любое событие. Всё зависит от формулировки и «упаковки». Например, можно отметить последний день пребывания в детском саду, или, скажем, первое посещение стоматологического кабинета…. А вот несколько десятков выпускников ВГИКа в этом году отметят 30-летие со дня получения диплома. Положа руку на сердце, честно скажу, что это не бог весть какое событие в масштабах района, региона, легиона… и вряд ли раздастся салют в его честь… сомневаюсь, что народные массы охватит всеобщее ликование… да: лишь несколько друзей-однокашников выпьют рюмашку-другую по поводу и по случаю… Однако для меня это – замечательная первопричина для рассказа об учёбе во ВГИКе, ну а о том, почему я вообще коснулся темы сей, вы узнаете в конце моего правдивого повествования. Да, ещё прошу прощения у читателей за то, что в тексте будет много меня, любимого. И как же ещё рассказывать о своей alma mater, ежели не переламывать события через своё колено?
«45»: рекомендуемая ссылка –
Александр Бизяк. Авторская страница и новеллы
Как поступают во ВГИК?!
По-разному. Большинство – по-честному. Ибо абитуриентам приходится пройти через серьёзные испытания. Рассказываю о том, что знаю, о нашем сценарном факультете. О заочниках. Попытка №1 и попытка №2.
В 1979 году в свою мастерскую набирал студентов Евгений Иосифович Габрилович, известный кинодраматург, единственный кинописатель страны, удостоенный звания Героя Социалистического Труда. Мастер получил эту награду за сценарий к кинофильму «Коммунист», который он переделывал семь раз! Ну да – и не только за этот творческий подвиг. У Габриловича были и другие замечательные работы, которые воплотились в экранные произведения. Если вы не видели фильмов, снятых на основе написанного Габриловичем, то наверняка слышали их названия: «Убийство на улице Данте», «Твой современник», «В огне брода нет», «Странная женщина»…. И, конечно, в активе Евгения Иосифовича – трилогия о Ленине. Что бы ни писали и ни говорили нынче о «вожде мирового пролетариата».
Кстати, здесь требуется пояснение, что такое «мастерская». Мастерская в творческом вузе, в отличие, допустим, от технического, это тот же студенческий курс, в котором обучаются «избранные», выбранные самим Мастером студенты – для дальнейшей учёбы. Само собой: Маэстро надеется и верит, что его подопечные вырвутся на орбиту искусственного спутника Земли и с её высот найдут своё место в искусстве. Как правило, в мастерской набираются уму-разуму не более 15 человек. А Мастер, он же педагог, он же наставник, он же «отец родной» ведёт студентов до диплома и даже отслеживает их дальнейшую судьбу, в некоторых случаях помогает в трудоустройстве, радуясь первым успехам ученика.
Потом начинаются непосредственно экзамены. На этом этапе, в те годы, конкурс на заочное отделение сценарного факультета ВГИКа составлял 11-12 человек на место. Наверняка и нынче он сохранился примерно на том же уровне. Итак, экзамен number one: литературный этюд на нежданную тему: «Приказ выполнен», «Перекрёсток», «Судьба: один день гения», «В жизни всегда есть место…». Всего восемь тем. Выбирай – не хочу! Потом нужно было написать рецензию на фильм, который ещё не шёл на экранах, а следующий этап – собеседование: экзамен, к которому нельзя подготовиться. В остром диалоге Мастер определяет духовный и нравственный потенциал будущего студента, задавая ему самые неожиданные вопросы: «Как вы относитесь к грузинскому кино?», «Какие женщины вам нравятся?», «Сколько можете выпить водки?», «В каком музее находится картина “Явление Христа народу?”», «“Версии авторства Конька-горбунка”?..»
Я к тому времени почти восемь лет проработал в Якутии и так повернул разговор, что почти час угощал Габриловича северными байками. Даже создалось впечатление, что он не хотел отпускать меня с экзамена. Итог? Три экзамена – 15 баллов! Меня поздравляют, говорят, что я уже одной ногой в институте. А вот «вторая» нога застряла…
Следующий экзамен – обычное школьное сочинение. Но нам не повезло. В тот год была объявлена кампания за соблюдение нравственности, против зачисления «своих» в престижный вуз страны. Экзаменаторами назначали «обычных» школьных учителей, натасканных на абитуриентов ВГИКа, словно овчарки для охраны зеков. Я выбрал тему: «Леонид Брежнев. “Малая Земля”», довольствуясь следующими соображениями. Во-первых, никаких образов, никаких характеров, никаких сопоставлений. Во-вторых, «лейся водичка», пиши до заданного объёма. В-третьих, поставь в конце сочинения фразу: «Поколение советских людей будет жить при коммунизме». И кто после неё осмелится вкатить тебе «пару»? Поставили! Две орфографических, пять синтаксических и три фактических ошибки. Одна из них, как сейчас помню, автор неправильно указал размеры «Малой Земли».
Сразу же подал заявление на апелляцию, четыре раза ездил на такси по маршруту ВГИК – метро «Аэропорт» (там жил Габрилович) – обратно. Мастер кому-то звонил, кого-то уговаривал, но… увы!.. Пролетел я, пролетел!
Попытка №2. Пришлось ждать следующего года. Как говорят в народе: «За одного битого двух небитых дают». Только бы знать: где дают?
Разработал план поступления и сдачи экзаменов. Ко мне, благодаря Габриловичу, прониклась симпатией известный кинодраматург, пишущая сценарии для детских фильмов Кира Константиновна Парамонова. Я на её имя выслал творческие этюды, несколько раз звонил с Севера, интересовался, не надо ли что дослать. Она успокоила меня, сказав, что полученного достаточно, и предложила мне поступать в её мастерскую, на очное отделение! Этого уже – при двух взрослеющих детях! – мне было не поднять. Пришлось отказаться, но во время учёбы в институте на установочных сессиях и экзаменах, мы с ней часто встречались во ВГИКе и мило раскланивались.
Вторая попытка поступления в институт тоже не обошлась без приключений. Оказывается, был объявлен набор в смешанную мастерскую игрового и документального кино, которую вели два мастера, два блестящих педагога – Николай Васильевич Крючечников и Александр Григорьевич Бизяк. Зачислили 15 человек, а потом уже Мастера среди них выбирали своих студентов.
Но пришёл черёд и сочинению. Темы по выбору… К сочинению как таковому я серьёзно готовился, обдумывая прежде всего стилистику изложения. Писал простыми предложениями, типа: «Идёт дождь. У Татьяны была русская душа. Она любила любовные романы». И раскрыл тему! Но умудрился поставить лишнюю запятую. И за неё, и за «простоту» получил «четвёрку».
А вот на экзамене по истории пришлось поволноваться. Первый вопрос: «Первобытнообщинный строй». Я что-то начал лепетать про пещеры, наскальную живопись, людоедов, о своей встрече с язычниками… меня прервали. Второго вопроса не помню, а вот следующий – «Третий съезд партии». Я что-то пробормотал про Минск, даже правильно назвал год…. И стоп. Меня вновь прервали, попросили экзаменационный лист, но, увидев стоящие в нём оценки, сжалились, поставили «три».
Ну и «четвёрка» пришла за «устную литературу». А считают-то общее количество баллов! И те, кто недобрали на творческих экзаменах, догнали остальных на «школьных». Но повезло – успел впрыгнуть в последний вагон. Зачислен!
В те годы Мастеру было далеко за шестьдесят, ходил он со вшитым стимулятором сердца, не позволял себе ничего лишнего, и всю душу отдавал нам – своим школярам. Крючечников обладал прекрасной памятью, рассказывал массу интересных фактов из своей жизни и жизни выдающихся кинематографистов, с которыми был знаком и дружил. Ведь он начал преподавать в институте с 1946 года!
Народ в мастерской собрался солидный – всем около 30 или чуть больше. Некоторые уже имели один диплом о высшем образовании. Оказались в подгруппе и две женщины примерно наших же лет. Появились и «блатные». Один грузин (как нам объяснили, он шёл «целевым набором») и высокопоставленный сотрудник из администрации института. Мне о них рассказывать нечего, так как видел их только во время экзаменов: они подходили к тому или иному педагогу-предметнику, который без всяких билетов ставил им в зачётку оценку…
Вспомнился такой случай. Сразу после зачисления происходит установочная сессия, происходит знакомство с мастерами и преподавателями. После вступительных слов Крючечникова и Бизяка, в аудиторию входит педагог по истории русской и советской литературы Ира Константиновна Заслонова, дама в возрасте, но с прекрасной дикцией и памятью. И, выдержав паузу, посмотрев каждому в глаза, произносит фразу, которую трудно забыть: «До чего же, мальчики, вас жизнь доконала, что вы даже писать начали!».
Да, во ВГИК поступают по-разному. Вот достоверная история, рассказанная человеком, которому нельзя не доверять. В 1977 году на сценарный факультет поступал один парень, который не прошёл по конкурсу. С горя он направился в ресторан гостинцы «Байкал», стоящей рядом с институтом, где лихо поддал. Потом его там видимо заклинило, и он решил возвратиться назад в институт. А в этот момент в вестибюль вместе со свитой спускался Герасимов.
Парень подбегает к известному режиссёру, хватает его за лацканы пиджака, начинает трясти, и кричит, дыша перегаром:
– Сергей Аполлинариевич! Кого во ВГИК набираете?! Они все – сволочи, суки, молокососы! Да они жизни настоящей не видели! Да…
– Успокойтесь, успокойтесь, – мягко произносит Мастер. – Сейчас разберёмся.
– Кто вы? Откуда?
– Я – Лёша! Шахтёр из Норильска!
– Хорошо, Лёша, – произносит Герасимов. – Давайте пройдём к Ждану. Ректор во всём разберётся.
Они входят в кабинет Ждана.
– Виталий Николаевич, мы можем принять к нам ещё одного абитуриента?
Ректор думает, что это протеже именитого режиссёра и отвечает:
– Хорошо. Надо спросить у Мастера. А на какой факультет вы поступали?
– На сценарный, – буркает пьяненький Лёша.
– Значит, это к Вайсфельду. У него уже началась установочная сессия, – произносит ректор.
Они поднимаются на третий этаж, заходят втроём в аудиторию.
– Илья Вениаминович, вы не могли бы зачислить к себе в мастерскую ещё одного студента?
Мастер думает, что это протеже Герасимова и Ждана, тяжело вздыхает, и кивает головой.
Таким образом, этот Лёша оказался студентом ВГИКа. А по результатам экзаменов находился в третьем десятке на зачисление в студенты. Но самое удивительное, что он сдавал экзамены, не предоставив приёмной комиссии никаких документов! И таким образом смог проучиться два курса! Но потом бесславно и бесследно исчез…
Чему и как учат во ВГИКе
У всех выпускников сценарного факультета – вне зависимости от формы обучения и специализации – в дипломе написано: «кинодраматург; редактор кино и телевидения». И, поверьте, – это уникальная, многогранная специальность. При желании и некоторой переподготовке выпускник сценарного может трудиться в любой сфере гуманитарного и интеллектуального производства.
Производства? Да, ибо съёмка фильма – это, прежде всего, производственный процесс. Поэтому, по аналогии с ней, и другие профессии гуманитарного толка связаны с производством – надо изготовить и сдать интеллектуальный продукт.
Возьмём, к примеру, наш выпуск. Из 15 человек лишь двое были москвичами, остальные с периферии. Больше всех повезло, и вполне заслуженно, талантливому парню Алексею Молокову, которого приняли в команду программы «Взгляд», и Лёша до выхода на пенсию работал на различных каналах Центрального телевидения в качестве сценариста и редактора.
Другим успешным выпускником стал мой товарищ Андрей Зинчук. Правда, не в кино, а в театральной сфере. Им написано десятки прекрасных пьес, которые ставят как отечественные, так и зарубежные театры. Сейчас Андрей – один из ведущих драматургов в городе на Неве.
Ещё один близкий мне человек – Сергей Сутулов. Он пытался закрепиться на Пятигорской студии телевидения, но по разным причинам перешёл в «Ставрополку», редакцию крупной газеты, став одним из известнейших журналистов Ставропольского края, редактором первого независимого печатного издания в регионе – альманаха «45-я параллель». Его, конечно, знают все читатели нашего сайта.
Как сложилась дальнейшая судьба остальных сокурсников, мне доподлинно неизвестно, но доносились слухи, что кто-то тоже подался в журналистику, кто-то работает редактором в литературном журнале.
Мои же отношения с кинопроизводством напоминают качели. Написано 15 полнометражных сценариев к игровым лентам. Во времена оные их не принимали по идеологическим соображениям, сейчас – по коммерческим. На студии хвалят, говорят, что молодец, но найди на съёмку своего фильма, условно говоря, миллион долларов. Так кто же мне его подарит? Но всё же кое-что получилось: снято несколько документальных фильмов, игровая короткометражка, были видеоклипы, сюжеты для новостных программ и киножурналов. Всего – как сценарист и режиссёр – я принял участие более чем в сорока работах.
Как нам рассказывали мастера, безбедную жизнь сценаристу обеспечивало попадание в «обойму». А если попал, то живёшь в таком ритме: один сценарий лежит на столе, второй находится в производстве, а третий уже воплощён в фильме, который выходит на экраны. Это убийственный ритм, который не все выдерживают, некоторые срываются, и про них вскоре забывают. Но я знаю сценаристов, которые десятки лет работают в таком режиме.
Одним из интереснейших для меня предметов стал… научный атеизм – здесь нам преподнесли историю Мировых религий, а другой – научный коммунизм! Блистательный оратор, профессор Валерий Степанович Уколов рассказал нам об истинном состоянии страны, перечеркнув всё, что долдонила советская пропаганда, предсказал перестройку (1984 год!) и дал сногсшибательный, но, как показала жизнь, очень точный прогноз развития страны на ближайшие 20 лет. Потрясающий факт! Я бы мог процитировать некоторые фрагменты из его лекций, сохранившиеся у меня в конспектах, но это заняло бы слишком много времени у меня и у вас. Его «предсказания» совпали с реалиями на 95 процентов! Быть может, поэтому я спокойно принял перестройку, распад СССР и остальные события, которые происходили в стране за этот период времени. Вооружён знаниями, значит, тебе нечего бояться в обозримом будущем и идти той стезёй, которую уготовила судьба.
В институте мне посчастливилось, по рекомендации Мастера, прочитать «Поэтику» Аристотеля. Древнегреческий философ вывел в ней мировую формулу искусства, которая едина для всех его направлений: поэзии, драматургии, живописи, танца…, и о которой я не знал раньше. Вот она: «Тезис – антитезис – синтез»! Это та самая синусоида, которая сокрушает мир! Подумайте о ней на досуге…
Низкий поклон вам, мои и наши педагоги! Низкий поклон Валерию Степановичу Уколову, философу, культурологу, певцу, поэту, ушедшему из жизни недавно – 19 июня 2014-го, в возрасте 75 лет…
Я, как губка, с неподдельным интересом впитывал всё, что нам преподавали в институте, и по возможности посещал обе мастерские: игрового и документального кино. Мастер документального кино Александр Григорьевич Бизяк раскрыл перед нами «тайну» этого направления кинематографии: «Главное – придумать ход! Всё гениальное просто – надо удивить зрителя. Найдите неожиданный подход к подаче своего материала».
И этот постулат годен не только для написания любого сценария, но и в повседневной жизни, когда требуется найти нетривиальное решение какой-либо проблемы. Меня умиляют высказывания футбольных комментаторов, когда из их уст срывается подобная фраза: «Такого исхода матча не смог бы придумать ни один сценарист». А нам это надо? Если бы матч играли по нашему сценарию, то вполне можно было бы обойтись без комментаторов.
И раз уж речь зашла о документальном кино, то хочу сказать, что по «ящику» на всех каналах нам показывают уж-ж-ж-ас! Сплошная инсценировка событий, что напрочь отвергает такое понятие, как «документальное кино». Этот фарш вызывает изжогу и желание как можно скорее от «начинки» избавиться в приспособленном для этого месте. Исключением я бы назвал канал «Культура» с его документальной программой «Острова», в которой продуман ход (а читай: лицо и стиль всей программы). В ней нет комментариев, а присутствует лишь монолог главных героев. Браво!
Особенности студенческой жизни
Каждый их тех, кто учился в киношном вузе, может вспомнить массу историй, связанных с его пребыванием в этом учебном заведении. Не будем говорить обо всех, а расскажем о нас – заочниках сценарного факультета ВГИКа.
Установочная сессия длилась два месяца. Первый – лекции и семинары, второй – зачёты и экзамены. Получали мы и «домашние задания». Например, весь день смотреть по телевизору все фильмы. А на следующий день – обсуждение. Или просмотр фильмов в институте. С 10 утра до 10 вечера… Антониони! Бергман! Тарковский! Феллини! Параджанов!.. И вновь – обсуждение.
Или как вам такая ситуация? Лекции по зарубежной литературе нам читала замечательный педагог Ливия Александровна Звонникова. И однажды оказалось, что для нас не нашлось свободной аудитории. И тогда Звонникова вытаскивает нас из института, в ближайшем дворе находим пустую детскую площадку, «оприходуем» её: занимаем свободные скамейки, находим места на качелях и каруселях. Представьте картину: на скамейке сидит пожилая женщина и рассказывает десяти мужикам о творчестве Франсуа-Мари Аруэ, всемирно известного под псевдонимом «Вольтер». Разбираем его повесть «Кандид, или Оптимизм». Все старательно записывают. Постепенно вокруг начинают собираться посторонние люди. Толпа прирастает, правда, далеко не все изначально понимают, в чём дело, но большинство входит во вкус! А лекция длится два часа.
Если вдруг наши занятия заканчивались в нормальное время, близкое к 17 часам, то мы с группой энтузиастов шли на ВДНХ пить пиво с креветками. Шли к быку – к павильону «Мясная промышленность». То, что это был стоящий на крыше бык, ни у кого не вызывало сомнения, так как он повернулся задом к пивнушке. Почему мы облюбовали это место – тайна покрытая мраком. Зато мы точно знали, с какого пьедестала сорвался Синий бык, угодив в бессмертный роман Владимира Орлова «Альтист Данилов»!
Иногда с нами на эти чревоугодничества ходили и преподаватели, в том числе преподаватель английского языка Кедрова, миловидная и обаятельная женщина. Она была легка в общении, дружелюбно настроена ко всем студентам, но очень уважала свой предмет, и никому не давала спуску – особенно на экзамене. Однако у всех остальных, кроме меня, с английским был полный порядок. Я же ещё в школе решил, что иностранный мне не нужен, о чём до сих пор сожалею. За границу меня не пустят, а я и не хотел, стать гидом-переводчиком считал ниже своего достоинства. И, тем не менее, ни в техникуме, ни в первом институте, где пришлось учиться, всё проскакивало. А вот во ВГИКе – облом. Зачёта нет – нет допуска к экзаменам. За меня заступались мастера, и Кедрова, сжалившись надо мной, ставила свою подпись в зачётке.
А на четвёртом курсе – экзамен! Дело серьёзное. Пиво пьём вместе, но, конечно, не сдал. Опять звонки и просьбы, которые всё решили. Мне надо собрать подписи остальных преподавателей, которым, я – заочник, «заочно» сдал все зачёты и экзамены.
Иногда занятия нашей мастерской проходили в доме Николая Васильевича Крючечникова. Он жил на Пречистенке, напротив выставочного зала Союза художников. Но на этот раз почему-то он назначил мне встречу возле памятника Энгельсу.
– Деточка, не разрешите ли присесть пожилому человеку.
Та уступает место. Тогда он обращается к другой:
– А можно ли, чтобы с вами сидел мой студент?
Теперь сижу и я. И Наставник начинает рассказывать, как на его глазах взрывали храм Христа Спасителя, о своей дружбе с народным артистом СССР Николаем Крючковым, который жил напротив Мастера, о своей поездке на Сахалин, и о своих студентах, которые прославили отечественный кинематограф. Вокруг нас собралась толпа студенток Иняза, все, разинув рты, слушали байки и истории, с которыми я был частично знаком. Это действо продолжалось больше часа.
Потом Мастер прервал свой монолог, и спрашивает меня:
– Слава, вы не забыли свою зачётку?
Я достаю «из широких штанин дубликат бесценного груза». Крючечников ставит «отлично», и произносит:
– Экзамен закончен. Вы всё отлично рассказали.
Вокруг раздаётся общий вздох зависти.
Или как вам такой случай? У нас стало традицией отмечать сессию в каком-нибудь достойном месте. С нами всегда присутствовал Бизяк. И всегда в это заведение звонил Крючечников. Как он узнавал, где мы, а тем более номер телефона, для меня до сих пор остаётся загадкой. Ведь тогда о мобильниках не было и речи! Неожиданно к столу подбегает испуганный официант, называет кого-нибудь из наших и просит его пройти к телефону в служебное помещение. После этого звонка обслуживание нашей компании было выше всяческих похвал.
Однажды, по какой-то причине, сплочённая группа распалась, и мы остались втроём: Александр Григорьевич, Серёжа Сутулов и я. Возникло желание ещё что-нибудь выпить. Так мы оказались в знаменитом Елисеевском гастрономе, который в основном посещают люди, имеющие деньги. И вот, в очереди в винный отдел, Сергей спрашивает Мастера:
– Александр Григорьевич, а вы не забыли поставить мне оценку?
– Зачётка с собой?
– Да!
И такие истории я мог бы рассказывать до бесконечности. Однако не думайте, что студенты-очники сценарного не умели чудить!
Достоверный случай. Общежитие на улице Галушкина. Разгар сессии. Ночь. Народ готовится к экзаменам. Есть те, кто уже сдал, и отмечают это событие. Даже крепко отмечают. И вот один будущий сценарист, проиграв спор, в четыре часа утра, голышом, на лыжах, пошёл по коридору. А коридор в общаге, наверное, чуть-чуть до ста метров не дотягивает. Вы только представьте реакцию поселенцев! Вот так вот!
А что же Мастер?!
На сценарном факультете ВГИКа пишут все и обо всём. И не только для кино. Повести, рассказы, стихи, пьесы – выбирай – не хочу! И не надо! Если читать всё подряд, то голова может пойти кругом. А сколько всего интересного, запоминающегося! Как быть? Я, прежде всего, выбирал автора. Если он – личность, если совершал достойные поступки, был интересен в общении, значит, и его работа соответствует моему восприятию литературы. И пусть в ней проскальзывают какие-то огрехи, всё равно – здорово, всё равно – радует.
Особенно интересно, когда автор пишет от первого лица, о себе, о тех ситуациях, в которые он попадал. И это большая смелость и ответственность перед читателем. Как написать, чтобы не оказаться смешным, чтобы рассказанная история заинтриговала?
Многие писатели пришли в большую литературу из журналистики. Бизяк – не исключение. Для меня в своё время стала откровением такая деталь: Мастер трудился корреспондентом в районной газете «Заветы Ильича», которая выходила в городе Волоколамске. А работа в районке – это работа на износ – «строкогонка». Главный редактор требовал от корреспондентов сдавать 500 строк в номер, а это, минуточку (!), почти целая полоса формата А3. Очень, очень напряжённый ритм. Но такие задачи во времена Союза ставились перед всей пишущей братией районных газет. И при этом, некоторые из них находили возможность писать что-то для себя.
Однажды Саша Бизяк получил задание написать репортаж из роддома. Журналист прекрасно справился с задачей, даже присутствовал при родах. А потом на его основе был написан сценарий, по которому сняли документальный фильм «Человек родился!»
Честно говоря, мне трудно выделить что-либо из творчества Александра Бизяка. Все его короткие рассказы, с которыми удалось познакомиться, – запоминаются. Остротой взгляда, удивительными деталями и, конечно же, неподражаемым юмором! Их трудно пересказывать – настолько они ёмки по мысли и содержанию. Их надо читать.
Для меня полной неожиданностью было узнать и о том, что Мастер служил в армии, через два года демобилизовавшись в звании капитана. Служба проходила в учётном столе одного из московских военкоматов. На эту тему написан ряд блистательных рассказов, характеризующих быт и нравы офицеров Советской армии.
Запомнилась новелла «Правда, что Ален Делон был женат на Ноне Мордюковой?». В те годы вышло очередное постановление партии «О мерах повышения культуры среди населения». И вот военкомат направляет лейтенанта Бизяка, выпускника ВГИКа, прочитать лекцию на тему: «Новая волна во французском кино». Посылает в понедельник (?!), на Люблинский литейно-механический завод (?!), предоставив время в период обеденного перерыва (?!). Озверевших, неопохмелённых работяг загнали в зал. Они набросились на графин с водой, стоящий на трибуне. Лекция длилась десять минут. Единственный вопрос, заданный докладчику, стоит в заглавии рассказа.
А вот ещё один прекрасный рассказ Бизяка. «Эта волшебная первая ночь в Галилее». Большую группу репатриантов поселили в специально для них построенном многоэтажном доме. Вечер. Все смотрят телевизор, в основном передачи из России. Когда к пяти часам закончилась трансляция, жильцы выползли на балкон подышать свежим воздухом. И здесь началось такое! Одна, случайно оброненная кем-то фраза, взбудоражила весь дом! Люди начали общаться друг с другом через подъезды, через этажи…. И сколько в этих диалогах драматургии! Как проявляются характеры! Сколько юмора! Читать – одно удовольствие…
Батюшки! Конечно, не могу не сказать несколько слов почти о рождественском рассказе «Ёлка». В стране всеобщего дефицита даже за ёлками была очередь. На руке писались номера, несколько раз в день обязательная перекличка, ночное бденье у костра… Детали советского быта автором отслежены по полной. Одна фигура немого бомжа по прозвищу «Цицерон», который руководил движением очереди, надолго врезается в память. А что же ёлка? Достал! Потом её крадут в пивной…. Домой приносятся ёлочные ветки от другого дерева…
У братьев Стругацких в «Понедельнике…» есть такая сценка: друзья собираются за столом, наливают, пьют. Потом наливают ещё, а водка не кончается! Сколько из бутылки не налей, в ней всегда есть водка! Мечта любого алкаша!
Почему-то этот эпизод мне наполнила новелла писателя «Упрямая бутылка». В ней рассказывается о том, как в Пушкиногорье два товарища решили отдохнуть у реки, достали водку. Жена одного из них разрешила выпить половину, а остальное оставить к обеду. Потом она куда-то исчезла. Конечно, бутылка была выпита полностью. Как быть? Наполнили её речной водой. Вроде, как и не пили. Думаю, что так бы поступил любой разумный мужчина. Но нести эту посуду домой? Решили от неё избавиться. Что только с ней не делали: бросали, роняли на дорогу, забывали, но она опять целёхонькая возвращалась к ним в руки. Бутылка оказалась небьющейся! (Эту новеллу можно найти на нашем сайте-45).
Создаётся впечатление, что Александр Бизяк умело высветил в своём творчестве главные этапы жизненного пути, словно на исповеди, поведал читателю о самых значительных или сокровенных эпизодах биографии.
Однако об одном событии он забыл упомянуть, (а может быть, я не нашёл связанного с ним рассказа). В 90-е годы зарплата у преподавателей вузов практически была никакой. Каждый изворачивался, как мог. И вот Мастер решил по совместительству заняться коммерцией – реализовывать биологические добавки методом маркетинговой торговли известной тайваньской фирмы «Санрайдер». Товар был качественный, и на него был спрос. Но реализовывался он «из рук в руки», и требовалось как можно больше людей заинтересовать им. Бизяк привлёк к этой работе и меня.
К сожалению, наша эпопея со «Санрайдером» из-за дефолта 1998 года благополучно завершилась. А вот историй, связанных с этой организацией… можно начать и не остановиться. Однако это другая тема.
Когда читаешь рассказы Александра Бизяка, то постоянно удивляешься. Они очень сюжетны, и никогда не угадаешь, чем закончится повествование. Замечательно выписаны диалоги и характеры персонажей, щедро разбросана горсть мягкого, доброго юмора, местами, я бы сказал, гениального! Юмора на уровне Зощенко или Жванецкого! И никаких красивостей, почти никаких описаний, зато чётко прописаны детали, которые придают произведению своеобразный аромат, заставляют поверить в происходящее. И обязательное присутствие второго, а то и третьего плана. Иногда создаётся впечатление, что ты не читаешь, а смотришь кино…
С этими и другими рассказами писателя можно ознакомиться на сайте ПРОЗА. РУ.
А своё эссе имею полное право закончить словами песни из кинофильма «Весна на Заречной улице»:
Я не хочу судьбу иную.
Мне ни за что не променять
Ту заводскую проходную,
Что в люди вывела меня.
Январь-февраль 2016
Москва
Иллюстрации:
портреты сценариста и писателя
Александра Бизяка разных лет;
памятник у ВГИКА;
Андрей Тарковский на съёмках фильма «Сталкер»;
кадры из фильмов режиссёров Юрия Егорова, Андрея Тарковского,
Ингмара Бергмана, Федерико Феллини,
Микеланджело Антониони, Сергея Параджанова…