Алтайская зарисовка

Вдоль полян

и пригорков

дальний поезд везёт

из Москвы на уборку

комсомольский народ.

Средь студентов столичных,

словно их побратим,-

это стало обычным -

есть китаец один.

В наше дружное время

он не сбоку сидит,

а смеётся со всеми

и по-свойски шумит.

И всему эшелону

так близки оттого

кителёк немудрёный

вместе с кепкой его.

Вот Сибирь золотая,

вот пути поворот,

и уже по Алтаю

дымный поезд идёт.

Песни все перепеты,

время с полок слезать.

Вот уж станцию эту

из оконца видать.

Вот уж с общим радушьем

ради встречи

с Москвой

разражается тушем

весь оркестр духовой.

Вот уже по равнинам

в беспросветной пыли

грузовые машины

москвичей повезли.

По платформе скитаясь,

озирая вокзал,

этот самый китаец

потерялся, отстал.

Огляделся он грустно,

пробежал вдоль путей,

а на станции пусто:

ни машин, ни людей.

Под шатром поднебесным

не видать никого -

ни печальников местных,

ни оркестра того,

ни друзей из столицы,

ни похвал, ни обид,

только мерно пшеница

по округе шумит.

Нет ей веса и счёта

и краёв не видать.

Как же станут её-то

без него убирать?

По гражданскому долгу,

как велит комсомол,

он, не думая долго,

на глубинку пошёл.

Не какой-нибудь дачник,

не из праздных гуляк, -

в пятерне чемоданчик,

за плечами рюкзак.

Пыль стоит, не спадая,

солнце душное жжёт.

Паренёк из Китая

на уборку идёт.

И гудки грузовые,

мчась навстречу в дыму,

словно трубы России,

салютуют ему.

1957