Арфа, Марфа и заяц

В Опалихе, возле Плаццо де Пеццо,

в котельной жил одинокий заяц,

который,

        как это умеют зайцы,

долгими зимними вечерами

очень любил поиграть на арфе.

Правда, казалось несколько странным,

что заяц в котельной играл вечерами

не на органе иль клавесине,

на окарине иль клавикорде,

не на волторне или тромбоне

и даже не на виоле де гамбо,

как это любят другие зайцы,

а на обычной концертной арфе.

Впрочем, стоит ли удивляться,

что заяц в котельной играл на арфе?

Просто мы с тобой не имеем арфы,

и потому мы на ней не играем...

Однажды зашел я к нему под вечер

(люблю провести вечерок в котельной,

в бойлерной, в камергерском блеске

черных венецианских кресел!),

и мы разговорились о Бахе,

о Брамсе, о Шуберте и Сен-Сансе,

о Скарлатти и Доницетти,

о кантилене и о бельканто

италианской оперной школы.

Потом он стал в концертную позу,

как это умеют одни лишь зайцы,

и положил холеную руку

на струны, натянутые вертикально,

настроенные в до-бемоль мажоре,

синие, как гусарский ментик,

красные, как бутылка кьянти.

А на чердаке распевала Марфа,

в манере, присущей одной лишь Марфе,

и я задохнувшись тогда подумал:

ах, арфа,

        ах, Марфа,

                  ах, боже мой!

1980