* * * 

Были смерти, рожденья, разлады, разрывы –

                  разрывы сердец и распады семей –

                               возвращенья, уходы.

Было всё, как бывало вчера, и сегодня,

                                  и в давние годы.

Всё, как было когда-то, в минувшем столетье,

                               в старинном романе,

                       в Коране и в Ветхом завете.

Отчего ж это чувство такое, что всё по-другому,

                      что всё изменилось на свете?

Хоронили отцов, матерей хоронили,

                                бесшумно сменялись

                    над чёрной травой погребальной

                                за тризною тризна.

Всё, как было когда-то, как будет на свете

                                  и ныне и присно.

Просто всё это прежде когда-то случалось не с нами,

                                         а с ними,

а теперь это с нами, теперь это с нами самими.

А теперь мы и сами уже перед господом богом стоим,

                                 неприкрыты и голы,

и звучат непривычно – теперь уже в первом лице –

                                  роковые глаголы.

Это я, а не он, это ты, это мы, это в доме у нас,

                           это здесь, а не где-то.

В остальном же, по сути, совсем не существенна

                                      разница эта.

В остальном же незыблем порядок вещей,

                                        неизменен,

                           на веки веков одинаков.

Снова в землю зерно возвратится,

                        и дети к отцу возвратятся,

                      и снова Иосифа примет Иаков.

И пойдут они рядом, пойдут они, за руки взявшись,

                           как равные, сын и отец,

                     потому что сравнялись отныне

                           своими годами земными.

Только все это будет не с ними, а с нами,

                        теперь уже с нами самими.

В остальном же незыблем порядок вещей,

                                       неизменен,

                         и всё остаётся на месте.

Но зато испытанье какое достоинству нашему,

                                 нашему мужеству,

                 нашим понятьям о долге, о чести.

Как рекрутский набор, перед господом богом стоим,

                               неприкрыты и голы,

и звучат всё привычней –

              звучавшие некогда в третьем лице –

                                 роковые глаголы.

И звучит в окончанье глагольном,

        легко проступая сквозь корень глагольный,

голос леса и поля, травы и листвы

                            перезвон колокольный.