Как мой дом опустел, все уехали, дом обезлюдел,...

Как мой дом опустел, все уехали, дом обезлюдел,

в нем так неуютно теперь,

непривычно и странно.

Нынче спать лягу рано, и буду лежать неподвижно

и слушать, как тикают стрелки

и медленно падают капли из крана.

Удивительно, как изменяются вещи,

то вдруг совершенно ненужными нам становясь,

то, напротив,

глядишь -

и дороже тебе, и нужнее,

и другое совсем обретают значенье и вес,

будто ты их увидел впервые,

и вот уже смотришь нежнее.

Стол и стул, и кровать, полотенце и кружка, часы

и все прочие вещи сегодня другого исполнены смысла

и стали иными, чем прежде.

Выразительный жест одиночества вдруг проступает

отчетливо

в этой недвижно висящей на стуле

забытой одежде.

Подойдешь и поправишь, погладишь рукою,

на краешек стула присядешь,

устав от пустого шатанья.

Словно это не дом, а вокзал или зал ожиданья,

где нет никого,

лишь одни ожиданья,

одни ожиданья.

И уносится ветром попутным куда-то все дальше

летящее мимо

транзитное облачко дыма,

и проносятся мимо мои поезда, все проносятся мимо,

проносятся мимо.

1981