Юрий
Левитанский

Музыка  

Вл. Соколову 
 
Есть в музыке такая неземная, 
как бы не здесь рождённая печаль, 
которую ни скрипка, ни рояль 
до основанья вычерпать не могут. 
 
И арфы сладкозвучная струна 
или органа трепетные трубы 
для той печали слишком, что ли, грубы, 
для той безмерной скорби неземной. 
 
Но вот они сошлись, соединясь 
в могучее сообщество оркестра, 
и палочка всесильного маэстро, 
как перст судьбы, указывает ввысь. 
 
Туда, туда, где звёздные миры, 
и нету им числа, и нет предела. 
О, этот дирижёр – он знает дело. 
Он их в такие выси вознесёт! 
 
Туда, туда, всё выше, всё быстрей, 
где звёздная неистовствует фуга... 
Метёт метель. Неистовствует вьюга. 
Они уже дрожат. Как их трясёт! 
 
Как в шторм девятибалльная волна 
в беспамятстве их кружит и мотает, 
и капельки всего лишь не хватает, 
чтоб сердце, наконец, разорвалось. 
 
Но что-то остаётся там на дне, 
и плещется в таинственном сосуде 
остаток, 
      тот осадок самой сути, 
её безмерной скорби неземной. 
 
И вот тогда, 
         с подоблачных высот, 
той капельки владетель и хранитель, 
нисходит инопланетянин Моцарт 
и нам бокал с улыбкой подаёт. 
 
И можно до последнего глотка 
испить её, всю горечь той печали, 
чтоб, чуя уже холод за плечами, 
вдруг удивиться – 
              как она сладка!