* * *

Это редкое чувство в столице – ощущенье уюта.

Вот плывёт по столичному морю костромская каюта:

нет ни скани тебе красносельской, хохломы или гжели –

только фото эпохи, где жили ВЧК и Викжели.

Вот глядят друг на друга портреты – и куда от них деться? –

дед-чекист, истребивший как гидру тоже деда, путейца.

Напряжённо, конечно, глядят, но уже и без злости.

Что же злиться, когда вперемешку в Магадане их кости.

Почему в этом доме уютно – это просто загадка.

Разговор о любви, об искусстве, как в эпоху упадка.

Да, в нём есть и политике место, но – чуть-чуть, не настолько,

чтобы алая в хрупком стекле побелела настойка.

Наконец-то нормальные люди, бог ты мой, наконец-то!

Этот день всем эпохам венец… А надежный венец-то?

Вон у нашей сивиллы – Матвеевны, что в четвертом подъезде,

пять колод: ни червей, ни бубей – только пики да крести.