Иду за молоком

Уединенье тяготит

лишь одиноких да пустых.

Опять у солнца бледный вид.

Опять чуть что – оно в кусты.

Фигуры лип в пустом саду,

когда бреду за молоком, 

как в лёгких платьях, на свету

просвечивают целиком. 

И под листвой бежит, как мышь,

сквозняк – и пятится скамья.

И вдруг печёнкой ощутишь

неповторимость бытия,

неповторимость ветерка:

вот я смахнул его рукой,

а он, едва ушла рука,

опять... но это уж другой.

Неповторимость продавца

в большой молочной за углом –

такого именно лица

нет ни в грядущем, ни в былом.

И этот миг средь бела дня –

по представлениям моим,

он, сделавший другим меня, 

неповторим, неповторим!

О, если я не задохнусь

от этой мысли на скамье –

когда вернусь, как я метнусь

к моей неласковой семье,

ещё не знающей пока, 

что я, как будто по ножу,

обняв бутылку молока,

меж «до» и «после» прохожу.