Ледостав Невы

Этот день далёк. Он приблизится к нам, когда

станет сумрачным льдом величественная вода,

и сюда вожаки не знающих кроля ворон

с петербургской примчат, ленинградской и прочих сторон.

Чаек, вроде бы, нет, этих злобных речных волчиц.

Плаваю я, пожалуй, прилично, но в остальном

в споре этих имперских, хоть одноглавых, птиц

я ближе к воронам, в их мрачном быту озорном.

Случайностей не дождёшься от стылой Невы.

Вот и зима сказала: иду на вы!

И со среды на четверг, как сказала, пришла

в декабрьскую полночь, неважно какого числа.

А чисел у этого города – тьма! И каких!

Правда, печальных больше. Но не об этом речь.

Вот каменный сфинкс залаял, чужой у сараев складских.

Но лай одинокого сфинкса надолго не может отвлечь.

Недвижны и петербургские вежливые мосты,

и дерзкая роскошь набережных с примесью нищеты.

Это город бесед о прошлом и других опасных бесед

и каморок будущих нобелевцев, не гасящих в уборных свет.

«Аврора» охотно подчиняется мёртвому рулю.

Стоит, как ответчик в судилище. Но не вижу истца.

Я не знаю этого города. Я просто его люблю,

как любит сынок удачливый запутавшегося отца.