На канале Грибоедова

Назови четверг субботой да приезжих позови

посбивать каблук о камень Петербурга,

На канале Грибоедова, у Спаса-на-крови,

ветер свищет, как простой ростовский урка.

Под малиновым закатом воронёная вода

мелко плещется, не помня, не жалея.

Ни следа от прошлой жизни, и от смерти ни следа –

просто каменная с волнами аллея.

Проходи, прохожий, мимо: настроение не то,

чтобы спорить о царях и душегубах.

Вот качается, как парус, чьё-то белое пальто

от игры колен, и сильных, но не грубых.

Обгоняй, иди навстречу, взгляд рассеянный лови –

городская предвечерняя услада

на канале Грибоедова, у Спаса-на-крови…

И не надо о кощунстве, ох, не надо!

Нет у нас таких каналов, площадей и тупиков,

где бы кровь не проливалась. Бог с тобою…

Но каков вечерний город, смех вечерний! Но каков

свет вечерний над вечернею толпою!

Где тот парус? Где улыбка? Их и нет уже давно –

вот вам сущее, исчезнувшее в прошлом.

За живой водой канала вдруг закат зажёг окно.

Кто сказал, что и закат бывает пошлым?

Обнажи башку седую, обнажи и наклони

в знак того, что так счастливо, безответно,

безнадёжно ты влюблён,

что снова трезв,

что пьян от ветра

на канале Грибоедова, у Спаса-на-крови.