Пирамиды

Я кланялся и смоквам, и оливам,

верблюду на хургадском берегу.

Но к этим терриконам горделивым

испытывать почтенья не могу.

Конечно, и у спеси есть заслуги,

которыми полным-полна земля.

Но краски Лувра живы и упруги.

Огонь интриг горит внутри Кремля.

А здесь мертвец за мертвыми камнями,

высокими, но только и всего.

Какое чувство управляет нами,

когда мы все о нем да про него?

Вот я взираю медленно и слепо

на эту грань, взлетающую вкось,

Тутанхамона иль Аменхотепа

нелюбопытный и случайный гость.

Но этот недопараллелепипед,

безропотный свидетель дат и вех,

неужто он душа твоя, Египет,

из черной почвы рвущаяся вверх?

По мне, верней следить за ближней ямой,

там змейка, ядовитая, поди,

быть может, пра-пра-правнучка той самой,

послушливой, с царицыной груди.

1976