Возвращение в Даиси*

Вздыбленный проулок. Сумасшедшая икона

смотрит тёмным взором в неглубокое окно.

Голубое дерево тбилиcского балкона

язычками перца вдоль перил опалено.

Здравствуй, свадьба курдская, звени-бренчи на таре,

дай увидеть счастье да скорее отпусти:

аль за жёлтой речкою, в высоком Авлабаре,

улочки сосчитаны, не спутаны пути?

Где же наша молодость? Да здесь же, за горами.

Волей честной памяти, средь честной суеты

прошлое, как дьявол, заключённый в пентаграмме,

всё никак не вырвется из городской черты.

Всё поёт в подвальчике лудильщик или медник,

всё поёт, всё жалится, всё просит поберечь

огненный, балкончатый, певучий заповедник

диких и непуганных, и не забытых встреч…

Имена ли, даты ли и – да свершится! – лица:

синий свет даиси к воскрешению воззвал.

Розовеет в сумраке кривая черепица,

вот забрезжил в комнате хевсурский твой овал!..

Но и смерть немыслима, и жизнь неповторима…

Мальчик моментальный, проносящий в дом лаваш,

забери и взгляд свой, и меня, и запах дыма

в дальний вечер – твой ещё, давно уже не наш.

И тогда на улочке, даст Бог, такой же тесной,

в незнакомой памяти, в неизвестный миг,

в час даиси пристальный я, может быть, воскресну…

Дай нам Боже, мальчик мой, дай нам Бог, старик!

_______

* Даиси – сумерки (груз.)