Зима промчалась, как шальная электричка...

Зима промчалась, как шальная электричка.

А у апреля есть отличная привычка

напоминать, что мы живем в таком краю,

где выстрел почки - это выстрел прямо в сердце,

тем звонче бьющееся в каждом страстотерпце,

чем он скучней глядит на родину свою.

Как молвил кто-то проницательный (но кто же?

Сейчас не вспомнится, но Розанов, похоже),

беда России в том, что мало ясных дней...

Но тот, кто жизнь проводит в холоде великом,

тот восприимчивей других к лучам и бликам,

к травинкам слабеньким меж сумрачных камней.

Скажу, не хвастаясь, народ наш знает цену

ветрам, взбивающим сиреневую пену

на неприкаянных кустарниках дворов,

и майским форточкам с немыслимым закатом,

до ночи длящимся на западе проклятом -

радушным форточкам, открытым для ветров.

Нет, не грачи, а шестиклассницы с веревкой,

все в школьной форме, слишком тесной, слишком ловкой -

примета истинной взаправдашной весны.

Их стайка, может, невысокого полета,

но что-то вечное, но эллинское что-то

сквозит в негодницах, которым так тесны

одежды, нравы и обычаи их края,

и все ж они верны, верны ему, играя

все в те же игры, ударяя каблуком

все в ту же почву, лишь прикрытую асфальтом,

еще не зная, что такое доля, фатум,

еще не плача, слава Богу, ни о ком.

Но как о людях заведешь - так сразу грустно...

Зато пленительно, хоть, может, и безвкусно

смешенье красок на шальной палитре дня:

сирени, киновари, охры, изумрудки.

О, что за краски - хулиганки, баламутки,

до слез счастливых доводящие меня!

1951