* * *

В то лето шли дожди и плакала погода.

Над тем, что впереди не виделось исхода.

И в стареньком плаще среди людей по лужам,

Как будто средь вещей, шагал я неуклюже.

             Не жалейте меня, не жалейте,

             Что теперь говорить: «Чья вина?»

             Вы вино по стаканам разлейте

             И скажите: «Привет, старина!»

             В кровь израненные именами,

             Выпьем, братцы, теперь без прикрас

             Мы за женщин, оставленных нами,

             И за женщин, оставивших нас.

В то лето шли дожди и рушились надежды,

Что Бог нас наградит за преданность и нежность,

Что спилим эту муть – гнилые ветви сада,

Что всё когда-нибудь устроится как надо.

             Не жалейте меня, не жалейте,

             Что теперь говорить: «Чья вина?»

             Вы вино по стаканам разлейте

             И скажите: «Привет, старина!»

             В кровь израненные именами,

             Выпьем, братцы, теперь без прикрас

             Мы за женщин, оставленных нами,

             И за женщин, оставивших нас.

В то лето шли дожди и было очень сыро,

В то лето впереди лишь осень нам светила.

Но пряталась одна банальная мыслишка:

Грядущая весна – неначатая книжка.

             Не жалейте меня, не жалейте,

             Что теперь говорить: «Чья вина?»

             Вы вино по стаканам разлейте

             И скажите: «Привет, старина!»

             В кровь израненные именами,

             Выпьем, братцы, теперь без прикрас

             Мы за женщин, оставленных нами,

             И за женщин, оставивших нас.